Ренат наполнил его рюмку и мечтательно произнес:
— Я бы тебе по-барски отстегнул, Игореха. Помоги эту дачку приобрести. Ты здесь не первый год живешь, в курсе, кто чем дышит.
— Дак… чем же я помогу-то? — хозяин опрокинул водку в рот и проглотил, по коже побежали мурашки. Разговор о генеральском доме наводил на него жуть. Даже хмель выветрился. — Не к ночи будь сказано… лучше тебе туда не соваться, мил человек. Я же тебе говорил, п-проклятое место!
— Ты меня с владельцем сведи. Кто владелец?
— Генеральша Лукина… вдова…
— Она сюда приезжает?
— Давно не видел. Чего ей сюда ездить? Дом не достроен, все, что можно было взять, люди разворовали. Колодец обмелел, сарай завалился. Может, уже и старуха преставилась.
— Ты с ней не в ладах?
— Боже избавь, — перекрестился Игорь и проглотил очередную порцию водки. — Я с ней не ссорился и никому не советую. Она м-мужа в могилу свела и обоих зятьев.
— У нее две дочери?
— Одна. Два раза замужем побывала, и двое похорон справили. И мать, и дочь — ч-черные вдовы. Слыхал о таких?
— Мрачную картину ты нарисовал, — усмехнулся Ренат. — Но я не робкого десятка. И жениться на генеральской дочери не собираюсь. Чего мне бояться?
— Да она тебе в матери сгодится.
— Как ее зовут?
— Софья! — хохотнул Игорь. — Модное имя, белая кость. Не нам чета! Генерал молодую жену из дальних краев привез. Не здешняя она, не нашенская. Взгляд у нее, как бритва, и волосы, как вороново крыло. Она их до сих пор в смоль красит.
— А собой хороша?
— Раньше, говорят, была красавица. Нынче-то ей уже восьмой десяток пошел, если жива.
— Что с ее мужем случилось? Супчику отравленного поел? — пошутил Ренат.
Игорь наклонился над столом и понизил голос:
— Какой там… Сам дьявол ему в лицо дохнул и спалил изнутри! Выжег дотла!
— Да ну?
— Говорят, что так и было. Генеральша, ясный перец, скрывала это от всех… но правда дырочку найдет и просочится. Народ шептался, мол, генерал дурную смерть принял. Человека одного арестовали по подозрению в убийстве, помытарили и отпустили. Не виноватый он оказался. Схоронили покойника по-тихому, и думали, что все шито-крыто. Ан нет!
— Правда просочилась? — повторил за ним Ренат.
— Ага. Нечистый с-следы оставил. На стене! Расписался, значит!
— Ты меня разводишь?
— Истинный крест, — пробормотал Игорь, оглядываясь на страшный дом. — Истинный крест!..
Ирина снимала квартиру вместе с коллегой из социальной службы, Катей Синицыной. Так было дешевле и веселее. Вдвоем легче платить, вести хозяйство и есть, с кем парой слов перекинуться. Девушки подружились.
— Как твой Сазонов? — спросила Катя, поджаривая блинчики на ужин. — Ему лучше?
— Не похоже. Я предлагала в больницу его положить, но он и слышать об этом не хочет. Твердит, что умрет дома, в своей постели. Мол, чувствует приближение конца.
— Плохо одному остаться в старости.
— Знаешь, он только выглядит стариком, а на самом деле ему еще шестидесяти нет. Я удивилась, когда в первый раз к нему пришла. Он седой как лунь, дряхлый. Едва ноги волочит! Подозрительный, придирчивый, мелочный, — пожаловалась Ирина. — С ним не каждый общий язык найдет.
— У тебя получилось! Ты уже третья социальная работница, которую к нему прикрепляют. Двое не выдержали.
— У меня закалка, будь здоров. Мамаша моя — зверь! Думаешь, я зря от нее сбежала? После моей мамаши Сазонов просто паинька.
Ирина раньше не упоминала о своей семье, но сегодня ее прорвало.
— Мои дед с бабкой жили, как кошка с собакой, — продолжала она. — Страшно скандалили. Бабуля была моложе деда, строптивая и откалывала такие штуки, что он начал поднимать на нее руку.
— Бил, что ли?
— Иначе ее было не унять. Они дрались, потом целовались, потом опять дрались. Моя мамаша росла в атмосфере любви-ненависти и пропиталась этим до мозга костей. Ничего странного, что у нее ужасный характер.
— Натерпелась ты от нее? — посочувствовала подруге Катя.
— Еще как! В один прекрасный момент я уехала и адреса не оставила. Пусть друг друга едят поедом, лишь бы не меня. Осточертело всё!
— Твои родные не знают, где ты?
— А зачем им знать? — вздохнула Ирина. — Я совершеннолетняя, сама себе хозяйка. Как хочу, так живу.
— Они искать тебя будут…
— Наверное, уже ищут. Бог им в помощь, — девушка сделала непристойный жест.
— Не богохульничай, — нахмурилась Катя.
— Прости. Я от злости! Достала меня моя семейка до самых печенок! Наверное, я замуж не выйду. Не хватало мне для полного счастья мужа-грубияна или алкаша.