— Как? — выступила вперед Лариса. — А ты что же? Будешь на проселке ночевать?
Хозяин молча разглядывал незваных гостей.
— Я вернусь к машине, — заявил таксист. — Мне не привыкать спать в походных условиях. Тем более сейчас лето. А вы оставайтесь.
— Я вам заплачу, — сказала Лариса, присматриваясь к незнакомцу. Тот был молод и довольно привлекателен. Одет в светлую рубаху и брюки на подтяжках. Модник. — Так вы согласны?
Мужчина продолжал обескураженно молчать. Язычок свечи в полном безветрии горел ровно, почти не колеблясь. Лариса взяла с собой телефон, который можно будет зарядить в доме. Однако, судя по свече, у хозяина проблемы с электричеством. Или жесткая экономия. Хотя по внешнему виду не скажешь, что он бедствует. Довольно ухожен, подтянут, распространяет запах хорошего табака.
— Он онемел от счастья, — шепнул водитель, сжимая локоть Ларисы. — Вы произвели на него впечатление. Пользуйтесь… иначе придется ночевать в машине.
— Можно войти? — уныло осведомилась она. — Я падаю с ног от усталости. Я вас не стесню! Мне нужно только место, где бы прилечь.
Кажется, молодой человек принял решение. Он посторонился и тихо молвил нечто наподобие «Прошу, сударыня…».
Мушкетер подумал, что ослышался. На всякий случай он спросил у хозяина, как его фамилия.
— Я не обязан отвечать вам, — поморщился тот. — Впрочем, извольте… Илья Шувалов.
— Шувалов? — недоверчиво переспросил парень.
— А вы кто будете?
— Мушкин, Саня. — Он неловко протянул молодому человеку руку, но тот проигнорировал его жест. Отчего таксист еще больше смутился. Он мог бы поклясться, что самозванец темнит. Потребовать у него паспорт было бы со стороны Мушкетера неслыханной наглостью. Он не рискнул накалять и без того напряженную обстановку.
— Ладно, я пошел?
Хозяин дома повел плечами, словно выражая недоумение. Не попрощавшись, Мушкетер бочком спустился с крыльца и зашагал прочь, сдерживая желание припустить бегом.
Необъяснимый ужас объял его. Зря он оставил с самозванцем свою пассажирку! Но та сама виновата: все произошло по ее настоянию.
Парень не помнил, как добрался до машины, завалился в салон, рухнул на сиденье и мгновенно погрузился в тревожный сон…
Ренат дождался полуночи, прислушиваясь к молодецкому храпу Игоря и сопению его супруги. Ветер с реки надувал занавески на открытых окнах, в зарослях камыша на берегу пели лягушки. Гость осторожно выскользнул в сад, прокрался к забору и легко перемахнул через него.
До злополучной дачи было рукой подать. Такое соседство, очевидно, не пугало Игоря с женой, раз они до сих пор не съехали. Рассказывать небылицы приезжим под дармовую водку было любимым развлечением безработного мужика.
— А я уши развесил, — самокритично заметил Ренат и посветил себе фонариком.
Недостроенные генеральские хоромы имели жалкий вид. Время делало свое разрушительное дело, и люди активно способствовали этому процессу. Ренат представил, как много лет назад здесь кипела работа — стучали топоры, звенели бензопилы, раздавались крики прораба и суетились солдаты. Среди них был молодой отец Ларисы! Этот факт не абы как волновал Рената. Если бы не Лара, он бы не полез в темноте в чужое заброшенное жилье…
Задумавшись, он оступился и чуть не упал. Это отрезвило его. Луч фонарика выхватывал завалившийся сарай, прогнивший колодезный сруб, кучу строительного мусора, поросшую сорняками. Давненько тут не ступала нога человека!
Дверь в дом была крест-накрест забита досками, и Ренат прошелся вокруг, выбирая наиболее удобный способ проникнуть внутрь. Одно из окон на первом этаже оказалось прямо над кучей мусора. Стекла не уцелели. Ренат сунул фонарик в карман, схватился за подоконник, подтянулся и скоро очутился в комнате, красочно описанной братом Онуфрием.
— Ну-ка, ну-ка…
Он осветил почернелые стены, ища место, где в то далекое лето стоял стол, за которым умер генерал Лукин. Ясно, что ни стола, ни всего прочего тут не было. Видимо, дом и правда пользовался плохой репутацией, потому что ни экскрементов, ни следов попоек и гульбищ гость внутри не заметил.
Картина прошлого проявлялась медленно, туго. Словно ее участники не желали раскрывать свою тайну. Ренат стоял, пытаясь мысленно перенестись в тот роковой вечер. На месте стола теперь валялась груда поломанных деревянных ящиков. Но ему виделась грубая столешница, спина мужчины, свеча…