Они услышали, как внутри звякнул звонок, но никакого ответа не последовало. Подождав немного, Грейс еще раз позвонил.
И снова никакой реакции.
Кен Энейкин связался с полисменами, которых оставил за домом, и спросил, смогут ли они заглянуть в квартиру. Через минуту его рация ожила и он услышал женский голос:
– Мы почти ничего не видим, сэр, потому что свет внутри не горит и там очень темно. Но нам показалось, что в кресле сидит мужчина. Мне кажется, это случай «Джи-пять».
На полицейском жаргоне Брайтона это означало внезапную смерть.
Энейкин поблагодарил ее и передал информацию Грейсу и Брэнсону.
– Ломаем дверь, – сказал Рой.
– У меня в машине есть кувалда, – сказал человек-гора.
– Она может нам не понадобиться.
Брэнсон поудобнее расставил ноги и нанес сильный удар ногой в ботинке одиннадцатого размера в точку под замочной скважиной. Дверь с треском распахнулась, прихватив с собой кусок коробки, а нижняя ее часть пронеслась над горой почты, лежавшей на коврике.
Грейс сразу почувствовал отвратительный запах.
Но не смерти, как он ожидал, а скорее какой-то лабораторный.
Фиксаторы? Формалин?
Суперинтендант вошел первым, следом – Гленн Брэнсон, Энейкин и человек-гора, и они оказались в узком, но уютном коридоре с красным ковром на полу и недавно покрашенными кремовыми стенами. С множеством профессионально оправленных в рамки фотографий стоп.
Женских.
Потрясающе красивых.
Пальцы одной обхватили змею, на другом снимке между ними была зажата зажженная сигарета. По мере того как они приближались к дальнему концу коридора, мерзкий запах становился сильнее.
Грейс прошел в открытую дверь в конце, оказался в большой, элегантно обставленной гостиной – и замер на месте.
Прямо перед ним и спиной к окну, в кресле, положив руки на подлокотники, сидел мужчина, который смотрел на него.
Неподвижно.
Лет пятидесяти, похожий на менеджера провинциального банка. Невысокий, опрятный, с волосами, припорошенными сединой. Серый костюм в полоску, светло-серая рубашка и старомодный галстук малинового цвета с таким же платком в кармане. Не хватало только ботинок, но по вполне уважительной причине.
Стоп у него тоже не было.
Его ноги заканчивались возле края брюк двумя черными обожженными обрубками, и на ковре под ними Грейс разглядел темные пятна крови. В медленно моргнувших глазах мужчины Рою предстало видение ада.
Когда его глаза постепенно приспособились к темноте, он увидел кое-что еще: целую стену в комнате занимали застекленные полки, как в музее, с великолепно сохранившимися человеческими стопами.
– Родни Тайди? – спросил Грейс.
– Помогите… мне.
Голос был слабым и хриплым, больше похожим на тихое карканье.
Суперинтендант бросился вперед – и почти сразу понял, почему мужчина сидел не шевелясь в своем кресле.
Его руки, ладони, затылок, плечи и вся спина были приклеены к спинке стула суперклеем.
Лейтон Грей вместе со своим адвокатом, невероятно серьезной женщиной двадцати с небольшим лет, сидел напротив Кэрол Джордан и ее коллеги в маленькой, почти голой комнате для допросов.
Для записи на камеру Джордан сказала:
– Детектив-инспектор Кэрол Джордан и сержант Паола Макинтайр допрашивают Лейтона Грея в присутствии его адвоката Сьюзан Анселль. Время десять часов пять минут, среда, двенадцатое июля.
Затем она подалась вперед.
– Мистер Грей, не могли бы вы сказать, что связывает вас с мистером Родни Тайди?
– Мы соперники и всегда были ими.
Не обращая внимания на знаки адвоката, чтобы он хранил молчание, Грей продолжал:
– Я должен был ему помешать. Должен как-нибудь. Он всегда умудрялся меня обойти и заполучить самые лучшие стопы. Знаете, всегда. Как-то раз он сказал мне, что просто обожает смотреть на стопы. Что для него нет ничего лучше, чем сидеть в своей комнате и любоваться новыми трофеями. Вот я и оказал ему любезность. Я остановил его. Теперь он больше никогда не сможет раньше меня заполучить прекрасные экземпляры, и его мечта сбылась – он может смотреть на свою коллекцию. Вы видели там его собственные стопы? Они не слишком красивые, но я решил, что это хорошая идея. Разумеется, если он сумеет понять, что я имел в виду… Родни, старик, ты лишился стоп. Это сигнал «Стоп!».
Ложное обвинение
Кэти Райх и Ли Чайлд
(Темперанс Бреннан и Джек Ричер)
Моя первая книга увидела свет в 1997 году – «Поле смерти» представило миру тихого странника по имени Джек Ричер. Кэти Райх также дебютировала в 1997 году, когда в «Уже мертва» появилась судебный антрополог Темперанс Бреннан.