Молли ощутила, как краска заливает ее щеки.
— Вы правы, мистер Бранниган, моя одежда — действительно не ваше дело. Уверена, большинству мужчин более привлекательной покажется женщина в простом скромном платье, нежели женщина в джинсах, перепачканная грязью и пропитанная потом.
Теперь улыбнулся Сэм. Он внимательно оглядел девушку, не преминув задержаться на полной округлой груди.
— Ваша уверенность говорит мне лишь о том, что, возможно, вы знаете, как обращаться с веревкой, но вы понятия не имеете, что представляют собой мужчины. До свидания, мисс Джеймс.
Сэм коснулся пальцами полей шляпы, развернул коня и поскакал в сторону ранчо, посмеиваясь себе под нос.
Молли погнала быка в долину, хотя Сатана, освободившись из трясины, и сам жаждал вернуться в свой гарем. К тому времени как Молли достигла пастбища, повозка с провизией уже уехала, а погонщики вернулись к работе. Заметив девушку, Хоакин подъехал к ней на своей пегой с белой гривой кобыле. При виде растрепанной и перепачканной грязью хозяйки худощавое лицо Хоакина с заостренными чертами и высокими скулами расплылось в широкой улыбке.
— Я знал, что аппетит вскоре приведет тебя сюда, дочка, — произнес он. — Мы оставили тебе немного лепешек и сыра. Если хочешь и дальше справляться с Сатаной, тебе лучше вовремя подкрепиться.
Молли с благодарностью взяла еду.
— Спасибо, крестный, — поблагодарила Молли. Она часто называла так Хоакина за неимением более подходящего слова. Ведь они с Анджелиной практически вырастили ее. Молли проводила с Хоакином гораздо больше времени, чем со своим родным отцом.
Погонщик скота Хоакин был старшим сыном одной из калифорнийских семей Санчес. Когда-то Санчесы относились к состоятельным фермерам, но после открытия золотых месторождений жадные североамериканцы прогнали их, как и большинство других мексиканских семей, с земли. Суды не слишком сочувствовали коренному населению. Американцы верили, что сам Бог дал им право отнять землю у коренного населения и сделать ее частью Соединенных Штатов.
Санчесов, как и других коренных жителей, выселили с их земли и обрекли на поиски работы в других местах. Хоакин проработал на Малкольма Джеймса более пятнадцати лет в качестве segundo, что в переводе с испанского означало «второй человек после хозяина ранчо».
Хоакин снял с головы широкополое сомбреро, провел рукой по блестящим, все еще черным как смоль волосам и вновь оглядел Молли с головы до ног.
— Не уверен, кто выиграл схватку — ты или Сатана.
— Думаю, Сатана до сих пор сидел бы в яме, если бы не помощь Сэма Браннигана, — призналась Молли, откусывая еще кусок от плоской мексиканской лепешки. — Он подоспел как раз вовремя.
Хоакин улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, резко контрастирующие с его темной обветренной кожей.
— Сеньор Бранниган знает свое дело. Он чувствует беду так же, как бык за версту чувствует телку. Что ты думаешь о большом гринго?
— Ты прав, он действительно большой. Кажется, он неплохой человек, но я не стала бы торопиться с выводами. Все-таки он Бранниган, а папа говорил, что им нельзя доверять.
— Я много раз говорил тебе, дочка, что у твоего отца сложилось предвзятое мнение о соседях. Бранниганы — прекрасная семья, хотя я никогда не говорил таких слов при жизни твоего отца.
Кобыла Хоакина дернулась и нетерпеливо забила копытами по земле, не понимая, почему хозяин не едет дальше.
— Не позволяй прошлому затмевать твое будущее.
Молли понимающе кивнула. И Хоакин, и Анджелина считали, что пора прекратить многолетнюю вражду с Бранниганами, и отчасти Молли соглашалась с ними. Но другая ее часть не желала устанавливать мир, пока не получит хоть какую-то компенсацию от соседей за всю боль и одиночество, которые они ей причинили. Кроме того, если тропа и земля вокруг нее будут принадлежать ей официально, она даст возможность «Леди Джей» получать необходимую прибыль.
«В один прекрасный день правосудие свершится, — часто говорил отец Молли. — Придет день, и они мне заплатят».
Того года, который провел перед своей смертью в тюрьме Шеймус Бранниган, Малкольму Джеймсу оказалось явно недостаточно, и он поклялся найти способ поквитаться.
Когда Мэл Джеймс ушел в мир иной, Молли объявила тропу Джеймса своей собственностью, действительно поверив в свою правоту. Она наняла в Сакраменто адвоката и теперь намеревалась выиграть тяжбу. После того как тропа будет признана ее собственностью официально, Молли решит, что делать с Бранниганами. А пока ее голова занята другими более важными проблемами.