Домой он прибыл уже в 2 часа ночи. Его дочь мирно спала в своей комнатушке. Евгений Даниилович медленно прошел в гостиную и дабы не разбудить дочь, аккуратно присел на диван, тяжко вздохнул и закрыв глаза провалился в сон. В этот раз ему не снилась темная комната, грязное и потрескавшееся зеркало, льющая кровь или раковина его родной уборной. В этот раз все это сменила вполне приятная и живая картина небольшого зеленого луга, в далекие года, ещё будучи молодым солдатом, он бывал в этих местах, в этих местах шли ужасающие бои, но теперь, сейчас в фантасмагоричном и спокойном сне, все вокруг было зеленым, цветущим и живым и даже рухнувшая скала теперь смотрелась вполне живо и привычно на всем прекрасном природном фоне. Евгений Даниилович стоял в довольно высокой, по колено, траве. Близ него росли цветы фиолетовых, красных и ярко желтых цветов. Солнце висело высоко в зените и приятно обжигало своим теплом, ещё больше успокаивая Евгения Данииловича. Вдали показалась чья-то фигура. Она медленно шла прямо к нему, но слепящие лучи солнца не позволяли понять кто это был и увидеть его лицо, но чем ближе силуэт подходил к Евгению Данииловичу, тем быстрее он узнавал его. Синего цвета, хотя и вполне себе истлевшая из-за солнца в этих краях, в нескольких местах синий цвет был темнее, явно из-за полученных ранений, одно из них и нанес Евгений Даниилович, в далекие военные годы. На голове уже известного человека висела покосившаяся красная феска, что также выцвела за все прошедшие годы. А вот лицо и тело человека напротив, за годы даже не изменилось, Евгению Данииловичу даже показалось, что человек напротив него помолодел за все прошедшие годы. Напротив него стоял Карл Детроа с длинными черными усами и уставшим, пусть и слегка радостным взглядом.
-Ну, здравствуй. Давно не виделись, русский.
-Прошло уже много лет. Молодеешь тут, немец?
-Никто не молодеет, ты помнишь меня таким. А вот я помню тебя гораздо моложе.
-Постарел, слышал, что тебя убили свои же?
-Нельзя так сказать. Своих у меня и не было. Просто выгодно было воевать с ними вместе.
-Хоть когда-нибудь тебе было жалко болгар или других убиенных вами?
-Жалость именно то чувство, что уничтожается на наших с тобой войнах, русский. Но честно...иногда, среди ночи...накатывали их мертвые лица. А тебе снились убитые османы?
-Сейчас чуть чаще, последние два дня. Видимо чувствуют, что вскоре я приду к ним, а может и нет. Кто в ад, кто в рай?
-Нет ни того ни другого, русский. И никогда не было. Есть только земля и небо. Нечего боле. А отчего ты думаешь, что они ждут тебя?
-Утром у меня дуэль, я там скорее всего умру, я даже казалось уже принял это. Хотя ночью ко мне вдруг желание жить вернулось и даже усилилось.
-Дуэль понятное дело, наверняка ты оттуда выйдешь победителем. Стрелял ты точно, по крайней мере в молодости.
-Хотелось бы...а мы сейчас "там"?
-А ты как думаешь, таким образом это все выглядит сейчас. Скорее всего. Мне в любом случае неизвестно, я умер уже давно.
-Здесь стало лучше. Когда все перестали воевать.
-Ещё повоюют, все и со всеми....человеческая глупость. Теперь я это понял.
-Понял, но болгар не жалко?
-Нет, это ошибки, но мне кажется, что ошибки верные.
-Это странно.
-Убийства это обыденное дело, мы готовились для этого. Возможно, даже рождались.
-Возможно это и так. В любом случае мы делали ужасные вещи, немец.
-Да, скорее всего.
Карл кивнул, а после отошел от Евгения Данииловича и оперевшись на камень начал смотреть вдаль. Евгений Даниилович вдыхал свежий и приятный равнинный воздух и рассматривал красоты вокруг. Солнце ещё раз ударило в глаза и все вокруг, словно затушили свечу, потухло.
В лицо Евгения Данииловича бил луч солнце, закрывшись от него, старик услышал вместе с противным звуком тиканья часов, настойчивый стук во входную дверь. Кряхтя и вздыхая, Евгений Даниилович поднялся с дивана и подошел к двери, с шумом он открыл её. На пороге стоял майор Кузнецов, его секундант. Одетый в привычную ему и непривычную всем вокруг военную форму, он слабо улыбаясь смотрел на Евгения Данииловича.
-Извините, но я думал вы решили"с не участвовать.
-Уже поздновато отказываться, знаете ли...через сколько выдвигаться и куда?
-Парк на севере, вы там бывали...Старцев тоже. Стреляем"с в полдень. Ещё пару часов у вас есть. Вы подготовили зав..
-Нет, идите к черту с завещанием. Я буду жить.
-Постойте...ведь это важно, вдруг вас...
-Все будет в порядке. Я написал письмо Юлии Евгеньевне, она знает что делать. И очень надеюсь, что уже начала делать то, что наказано.
Майор Кузнецов хотел было сказать ещё что-то, но отвечать Евгению Данииловичу не стал, а лишь сел на диван и смотрел на бродящего из стороны в сторону старика. А затем медленно проговорил:
-Вы могли бы просто извинится тогда. И нечего бы не произошло.
-Нет, не мог бы. Старцев омерзительный червь и я постараюсь окончить отравление мира им.
-Убийство Старцева сделает вас спокойней? Чище и радостней?
-Я стану спокойным. Это верно, с остальным нечего не будет. Смерть омерзительна, убийство, если это не защита себя-тоже. Но иногда, иногда иного выбора нет и ошибка...в моем случае убийство вынужденная ошибка, к тому же верная.
-Вы говорите страшные вещи, не замечаете?