Антон Чиж
Дуэль со смертью
Нас уверяют медики: есть люди,
В убийстве находящие приятность.
© Чиж А., текст, 2023
© ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Игра крови
1
– Не знаю, право, как дотерпеть, – сказал Силин, блаженно потягиваясь.
Около трех часов дня 31 декабря 1898 года в приемном отделении сыскной полиции Петербурга было пустынно. Начальник сыска, статский советник Шереметьевский, еще в полдень отбыл под благовидным предлогом, оставив строгое распоряжение всем быть до конца присутствия, то есть до восьми вечера. Отлучаться дозволяется на вызовы и по срочным делам.
У чиновника Викторова тут же нашлись таковые в самом дальнем, Петергофском, полицейском участке города. Чиновник Коцинг обязан был сегодня кровь из носу побывать в окружном суде, где не проходило ни единого заседания. Чиновник Лукащук вспомнил, что ему надо срочно навести справки во Врачебно-полицейском комитете, хотя обычно неспешно отправлял туда запросы. Чиновник Власков ушел в Литовский замок[1] снимать допрос с арестованного вора, которого ничего не стоило доставить в сыск. Даже делопроизводителям Кузьменко и Ляшенко понадобилось в полицейский архив, где архивная пыль соскучилась без них.
Чиновники были заняты важнейшими делами службы. Что неудивительно: последний день года для них – тяжкое испытание. После трех дней рождественских праздников, пролетевших вихрем, в календаре выпало три присутственных дня. Предстоящий выходной новогоднего праздника, 1 января, казался глотком свободы и передышкой, так необходимой измученной чиновничьей душе, которой не хочется трудиться, а хочется веселиться. Как и любой человеческой душе.
Кроме Силина, который не сумел, как ни старался, выдумать благородный повод, чтобы улизнуть, в присутствии оставался еще один чиновник. Сидел он в дальнем углу за столом, кое-как втиснутым к окну. Чернильная ручка торчала знаком укора, призывая взяться за стопку неразобранных справок. Вместо этого он читал, разложив на коленке, приключения Одиссея на острове Итака. Читал в оригинале, как написал старик Гомер.
– Нынче наверняка ничего не случится…
– Идите домой, Силин, – сказал чиновник, не отрываясь от книжки.
– Но как же, еще часа четыре присутствия…
– Не тратьте это время зря…
Силин еще сомневался. Но искушение было слишком сильно. Он живо представил, как отправится на Невский в магазин Николая Линдена, выберет симпатичный и недорогой подарок, кулончик или сережки из серебра, а потом полетит в уютное гнездышко, где чудесно встретит Новый год. А до этого еще успеет посидеть в кофейной или пропустит рюмочку в «Медведе»[2]. Вечер манил многими удовольствиями.
– Но как же вас оставить?
– Подежурю в сумерках. Темноты не боюсь.
Нельзя отказаться от такой любезности. Тем более от господина с не самым лучшим характером. Друзьями они не были. Аккуратно сложив бумаги стопкой, Силин встал и поправил галстук.
– Родион Георгиевич, где праздновать будете?
– Меня пригласили, – ответил Ванзаров, перевернув страницу.
Что было правдой отчасти. Пригласил его Гомер. Отказавшись от зазываний брата, впрочем не слишком настойчивых, как и призывов друзей, Ванзаров собирался встретить Новый год, как подобает истинному стоику: на диване с «Одиссеей». А утром 1 января хорошенько выспаться до полудня. Ванзаров не понимал логику: праздновать переход условной линии между месяцами. Между мартом и апрелем ничем не хуже. Какая разница, когда отмечать.
Пожелав весело проводить старый и встретить новый год, Силин вышел за дверь. Однако довольно скоро вернулся.
– Там в участке дама вас спрашивает. Провести?
Сыскная полиция размещалась на третьем этаже полицейского дома на Офицерской улице. Первый этаж занимал 3-й участок Казанской части. Все, кто хотел попасть в сыск, не могли миновать его.
– Дама спрашивает меня или сыскную полицию?
– Именно вас. Так и сказала: где мне найти господина Ванзарова по личному делу.
Визитов Ванзаров не ожидал. Тем более по личным делам. Отказать было невежливо. Не успел он закрыть книгу, как Силин вернулся с дамой и предусмотрительно исчез. Ванзаров предложил гостье стул. Она присела на краешке.
Требовалось несколько секунд, чтобы составить мгновенный портрет. Теплая шапочка с вуалеткой, прикрывавшей брови, соболиный полушубок, юбка английской шерсти, меховая муфта и облегающие перчатки, которые от мороза не спасали, но руки делали тонкими. Одежда новая, модная, недешевая. Дама не принадлежит к высшему аристократическому обществу, не из купцов или разночинцев, скорее – состоятельный средний класс. Жена преуспевающего чиновника или банкира. Ботиночки чистые, приехала на пролетке. В ушах серьги с рубинами. Как капельки крови. Держится спокойно, уверенно. Глаза карие, почти темные, взгляд цепкий, умный. Мгновенный портрет был бы чуть полнее, если бы дама не хлюпала носом, прикрываясь платочком бельгийского кружева.
1
Тюрьма, располагавшаяся на углу Офицерской улицы и Крюкова канала, недалеко от сыскной полиции.