— Они придут еще, — подумал вслух Мишель.
— Да, я думаю.
— Самое время переезжать на другую квартиру.
— Давайте подождем, пока они явятся снова, а тем временем Сюзанн подыщет квартиру и приведет ее в порядок.
— Хорошо. Давайте подождем, — согласился Мишель.
— Ну, а я сочиню что-нибудь для этих джентльменов.
Вечером, когда Мишель вернулся к себе, кто-то позвонил. Он никого не ждал. Сюзанн после работы обычно шла прямо домой и к нему заходила только утром, чтобы получить распоряжения на день. Слегка приоткрыв глазок, он увидел, что это Сюзанн, и открыл дверь.
— Мишель, — взволнованно зашептала она, — мне кажется, вам нельзя больше здесь оставаться.
— Почему? Что случилось?
— Полчаса тому назад ко мне в салон зашли два полицейских инспектора. Я уже окончила работу, и, к счастью, никого из наших людей у меня не было. Они задали множество довольно странных вопросов о назначении квартиры при салоне. Я довольно легко разыграла невинного ягненка, которого обидели, а они будто бы поверили. Тем не менее я чувствую, что они подозревают наличие связи между салоном и вашей квартирой. Что-то здесь назревает.
— Молодец, Сюзанн, — похвалил Мишель. — И Антония они навещали. Все это неспроста. Когда вы шли сюда, вас не выследили?
— За кого вы меня принимаете? — шутливо рассердилась Сюзанн. — Я наблюдала из-за занавески и хорошо видела, как они перешли улицу, внимательно осмотрели дом и пошли дальше. Я незаметно выскользнула на улицу и шла за ними до тех пор, пока они не скрылись из виду на рю д’Антиб.
— Умница! — еще раз похвалил Мишель и начал собирать вещи. — Я предупрежу всех, что эту квартиру на время надо оставить, а завтра вы опишете внешность двух полицейских начальнику полиции, который нам помогает, и тогда узнаем, в чем дело.
Когда она ушла, Мишель стянул ремнями свой чемодан и привязал его за седлом к велосипеду. Весь мусор подобрал и сложил в корзинку для бумаг. Оглядев в последний раз квартиру, которая хорошо послужила ему почти три месяца, он вышел и запер за собой дверь.
Кэтрин с радостью устроила Мишеля у себя и даже была готова предложить ему постоянно жить у нее. В одной из комнат, которая находилась между спальнями ее и Луизы, жил эмигрант, венгерский композитор. В квартире царила веселая и спокойная обстановка. Венгр, очаровательный человек, знал, что Мишель англичанин, им не раз приходилось беседовать. Сейчас, обсуждая в соседней комнате план переезда на новую квартиру, Мишель с удовольствием слушал, как композитор играет на пианино.
Кэтрин предложила Мишелю занять комнату Луизы, пока та не вернется.
Мишель лег рано и уснул как убитый. Несмотря на постоянную угрозу ночного ареста, он не страдал бессонницей и в нужный час никогда не просыпался сам. Не разбуди его кто-нибудь, он мог бы проспать очень долго. Но, что хуже всего, проснувшись, он не сразу приходил в себя. Вот и здесь, на квартире у Кэтрин, он почувствовал себя в полной безопасности и побил все свои прежние рекорды по части сна.
Проснувшись, Мишель увидел, что у кровати стоит Луиза.
— Где я? — спросил он с бессмысленной улыбкой, обводя комнату затуманенным втором.
— Где?! В моей спальне! Пока я бегаю от итальянских патрулей и пробиваюсь через контрольные посты, вы спокойно спите на моей кровати. Вот вы где, дорогой! — добродушно укоряла она.
— Бог свидетель, Луиза, я никак не думал, что вы вернетесь так скоро.
— Но ведь в телеграмме из Лондона ясно сказано, что площадку нужно проверить срочно.
— Лунные ночи наступят с четырнадцатого декабря, а сегодня только второе.
— Ну, это уж…
— Договаривайте, Луиза.
— Черт знает что такое! — выпалила она.
— Я ужасно извиняюсь, что не предупредил вас и погнал как на пожар. Но зато наши летчики успеют теперь заранее сфотографировать поле. Кстати, как поле?
— Превосходнее.
— Ну, тогда приходите в десять часов и расскажите все по порядку.
— В десять часов! — возмутилась Луиза. — Да ведь я не спала всю ночь!
— Готов спорить, что вам самой не терпится поскорее со всем покончить, а уж потом как следует поспать — хоть целый день.
После завтрака Луиза рассказывала о результатах своей поездки.
— Поле чудесное, — начала она, — правда немного уже винонского, но ничуть не короче, а поверхность ровнее. Местный житель, который сопровождал нас с Жаком Латуром, сказал, что там почти не бывает ветров; за исключением мистраля[14], а он дует вдоль поля.