Короче, Такаги и Гото оказались в исключительно сложном положении. В 09.15 японские самолеты прибыли в указанный район, но, разумеется, никаких авианосцев не нашли. Лишь теперь адмирал Такаги понял, что сообщение гидросамолета «Фурутаки» было правильным, но сделать он уже ничего не мог. Адмирал приказал авиагруппе уничтожить танкер и возвращаться назад. Важный нюанс: торпедоносцы и истребители просто повернули обратно, предоставив атаку пикировщикам.
4 «Вэла» бросились на «Симс», а остальные занялись танкером. Эсминец получил 3 попадания, переломился пополам и сразу затонул. «Неошо» получил 7 попаданий, и вдобавок в него врезался сбитый пикировщик. Танкер потерял ход и получил сильный крен, хотя перед этим еще успел сообщить по радио об атаке.
Тем временем американские самолеты отыскали «Сёхо» недалеко от островов Мисима и атаковали его. Патруль из 6 «Зеро» и 2 «Клодов» попытался остановить американцев, однако его просто отшвырнули в сторону. Крейсера адмирала Гото, окружавшие авианосец, открыли огонь из всех орудий, но «Сёхо» это не спасло. Первой нанесла удар авиагруппа «Лексингтона», которой командовал капитан 2-го ранга Олт. Она добилась 2 попаданий 1000-фн бомбами и 5 торпедами, после чего корабль был уже обречен. Но атака на этом не завершилась, и примерно через 15 минут появились самолеты «Йорктауна», которые обрушились на пылающий авианосец, уже потерявший ход. Они добились еще нескольких бомбовых и торпедных попаданий. Кстати, над заявлениями американцев, будто в этот авианосец попали 13 бомб и 7 торпед, можно только посмеяться. Корабль такого водоизмещения был бы просто разорван на куски. Несчастный маленький «Сёхо» получил тяжелейшие повреждения и затонул, спаслись только 203 из 834 человек команды. Американцы потеряли всего 3 пикировщика, из находившихся в воздухе японских истребителей уцелели лишь 3. Лишь пилот последнего «Доунтлесса» догадался выбрать себе иную цель и атаковал эсминец «Сазанами», который, впрочем, не пострадал.
Мы изложили американскую точку зрения, а вот как это видел Акира Тэндо, военный корреспондент «Асахи Симбун», находившийся на борту «Сёхо» в момент гибели.
«Тогда я почувствовал, как весь корабль содрогнулся. Пока мы лежали на палубе, перед нами мелькали всяческие обломки, похоже, деревянные. Затем по кораблю прокатился ужасный гул… Я подумал, что это неправда, все просто не могло быть столь плохо! Это наверняка рёв моторов вражеских самолетов, сбитых нашими пулеметами. Я пытался убедить себя в этом, но вскоре был вынужден взглянуть правде в глаза. Это не были вражеские самолеты. Бомба только что разбила наш руль.
Вражеские пилоты, наверное, просто захлебывались от счастья, видя наш авианосец парализованным. Они снова и снова набрасывались на нас, атакуя со свежими силами, подлетая все ближе, чтобы сбросить бомбы. В тот момент, когда нам казалось, что они уже врежутся в море, они выходили из пике, ревя моторами. Это не были американские пьяницы, о которых нам рассказывали в Японии!
Когда мы увидели, как попала третья или четвертая бомба, от сильного удара содрогнулась вся палуба…
«Ублюдки!» Удивленный, я оглянулся и увидел искаженное яростью лицо унтер-офицера с разорванной щекой. Он пытался зажать рану, но кровь лилась между пальцами. У матроса, стоявшего рядом с ним, была почти оторвана рука. Встал еще один матрос, и я с ужасом увидел, что у него разодрано бедро так, что видна кость. Пытаясь не показать боли, он стоял у телескопа, докладывая, что видит. В такой ситуации он считал бы себя опозоренным, если бы свалился. Бомбы и торпеды продолжали попадать в нас. Каждый раз, когда торпеда попадала в корабль, сотрясение и грохот напоминали землетрясение… Внезапно я почувствовал, что тоже ранен. Я посмотрел на ногу — по ней струилась кровь! Я хотел спуститься в кают-компанию на перевязку, но оглядевшись, решил иначе. Люди с гораздо более тяжелыми ранами, чем моя, оставались на постах. Я тоже остался. Кровь продолжала течь по брюкам, но все, что я видел — это царапина на колене. Чтобы успокоить себя, я подумал: «Это ничего!» и остался на мостике.
Наконец корабль начал садиться носом. Тогда я покинул командный мостик и перешел на сигнальную платформу. Наш фотограф Ёсиока снимал вражеские самолеты, которые все еще атаковали нас.
«Эй, журналисты, здесь опасно. Марш отсюда!» — крикнул нам артиллерийский офицер, беспокоясь о нас. Но мы его не слушали, так как смотрели на самолет, сбрасывающий торпеду. «Живы?» Мы взялись за руки. «Давайте прыгнем вместе!» Но в этот момент я спросил себя: а куда, собственно, я собрался? Если я намерен умереть, лучше умереть с остальными. Палубу уже заливала вода, и волны заплескивали корабль. Хотя мы уже тонули, матросы оставались на постах готовые выполнить любой приказ.