Все замолчали. Князь смотрел на меня безэмоционально. Непонятно было, что конкретно он думает.
— Все же, — шевельнул белым усом Александр Фомин, — оставлять ее в живых опасно. Мы не знаем ни мотивов, ни способностей этой кашмарницы.
— Вы все, — вздохнул я, — наперегонки мне благодарны. Сами меня в этом заверяете. Но почему-то отказываетесь поверить в том, Лолита не опасна. Теперь.
Никто не ответил. Князь был также безэмоционален. Остальные переглядывались недоуменно. Только Денис выглядел так, будто весь этот совет в печенках у него сидит.
— А сами говорите, — продолжал я, — что боитесь ее. Не знаете, чего она хочет и что может. А я узнаю. Хочу узнать. Чтобы понять ее.
— Поделитесь ли вы знаниями, — сказал вдруг князь Фомин, — если дом вас попросит? Попросит исключительно вежливо. Мы тоже хотим знать, что нас так напугало, а в перспективе, могло лишить могущества.
— Если попросите вежливо, — кивнул я.
— Тогда решено. Фомины не будут объявлять кровную месть неизвестной дворянке по имени Лолита. Не будут требовать удовлетворения своей части и безопасности, ибо дом считает их удовлетворенными. Благодарю вас, граф Орловский. Вы будете щедро награждены за ваш вклад. И помощь дому, без которых мы, несомненно, не смогли бы обойтись, — он встал и поклонился.
Остальные, смирившись с вердиктом главы, встали и поклонились тоже. Кроме Дениса. Его поклон был искренне благодарным.
Дом Малиновского.
Вечер того же дня.
Семен нервничал. Он часто дышал и потел. Не мог успокоиться и то и дело ослаблял ворот рубахи.
— Чего же ты так волнуешься, Сеня? — прозвучал глубокий мужской голос, резонирующий внутри золотой маски, — мы лишь обсудим очередную твою неудачу.
Малиновский сглотнул.
— Я… дайте мне еще шанс…
— Какой по счету?
Сновидец, расположившийся в кресле, за рабочим столом, который, обычно, занимал сам Малиновский, откинулся на спинку. Закинул ногу на ногу. Он смотрел на Малиновского, занявшего стул просителя, что стоял за столом, по правую руку, с интересом. Об этом свидетельствовал наклон головы Сновидца.
— Сколько шансов тебе нужно еще? Ты говори сразу, что б я знал.
— Один. Один последний!
— Ты говорил так и в прошлый раз, друг мой.
— Молю, — он сполз со стула на колени, — умоляю! У меня план! В этот раз он точно умрет!
Сновидец встал, вытянулся, прямой и гордый, как офицер.
— Не унижайся, дружище, — он обошел стол кругом, взял и потянул Малиновского за предплечье, чтобы тот поднялся.
Когда Сновидец хлопнул его по плечам, Малиновский вздрогнул.
— Время интриг прошло, друг мой, — проговорил он, — пришло время решительных действий.
— Вы… вы убьете меня? Как Виктора, правда?
— Кто тебе сказал, что Виктор мертв?
Малиновский округлил глаза.
— И тебя я не убью. Пока что. Ты нужен мне. Но первую скрипку в нашем деле играть ты больше не будешь. Пришло время решить все иначе. Так, как нужно было с самого начала, когда Виктор потерпел неудачу. Я больше не буду добреньким, Сеня, не буду давать разным карьеристам выслужиться передо мной. Блеснуть умом, чтобы показать, какой этот карьерист — умный интриган.
— Господин! Нет! — потянулся к Сновидцу Малиновский, — у меня не было и в мыслях!
— Не прикасайся! — крикнул Сновидец, когда Малиновский чуть было не схватил его за предплечья, — падаль!
Малиновский аж отпрянул, испуганно рухнул на кресло.
— Сегодня ночью мы штурмуем Предлесье, князь Малиновский, — проговорил Сновидец, — и ты поведешь боевую группу. Если Орловский не умрет, то лучше бы тебе сложить голову там, в его замке. Иначе я поступлю с тобой гораздо более жестоко, — приблизился к Малиновскому Сновидец, заглянул ему в глаза, — гораздо более жестоко, чем любой твой враг. Чем даже сам Замятин, он же Орловский.
Малиновский смотрел в глаза Сновидцу. Смотрел и дрожал. Потому что в них он видел только тьму.
Глава 2
— Доходный дом? — задумался я
— Да, — улыбнулась Вероника Вандерляйн, — у рода Фоминых много бизнесов. Вот один из них — содержание доходных домов. Дому принадлежат около двадцати таких. Этот называется Парковый, — она улыбнулась, — потому как расположен рядом с gарком Южный. Именно этот дом князь избрал в качестве награды для вас. Вот дарственная.
Доходных домов у меня еще не было. Даже никогда не приходилось руководить или задумываться о чем-то подобном. В прошлой моей жизни основной заработок я имел с дуэлей. Имущество проигравших, или гонорары за представительство в дуэлях — это было основным доходом.