— Почему же?
— Да я переругаюсь с этими надменными индюками!
— Уверен, — засмеялся я, — они думают то же самое.
— Конечно. Мы же родственники.
— Без награды ты не останешься, — начал Хлодвиг, — я говорил о тебе с ректором. Если вы поможете академии и успешно разберетесь во всем, устраните угрозу, то ректор готов взять тебя на любой курс, какой скажешь. Какие-то формальности соблюсти будет нужно, но это мелочи.
— И конечно, ты можешь рассчитывать на щедрую компенсацию твоего затраченного времени, — добавил Фомин, — естественно, в денежном выражении.
— А на доступ к помещениям академии я рассчитывать смогу? — Задумчиво спросил я.
— Конечно, — кивнул Фомин, — наша работа подразумевает ночные дежурства в здании школы.
А вот это очень хорошая новость. Я смогу разведать все внутри, и найти алхимическую лабораторию и круг материи.
— Я согласен, — кивнул я.
— Так просто? — Улыбнулся Фомин, — мне казалось, что тебя придется уговаривать немного дольше. У тебя же своих дел по горло.
— Но уговаривать не пришлось.
— Это отличная новость, — Улыбнулся Хлодвиг, — предлагаю за это выпить!
— Ну, господин счетовод, — иронически посмотрел на него Олег, — утро же. Даже как-то неприлично.
— Ну… — он задумался, — ну да. Уговорил.
— Меня больше интересует, с чего мы начнем. Зацепок-то нет.
— Почти нет, — понизил голос Олег, — но одна все-таки имеется.
— Какая же? — Спросил я.
— Один из академ-гвардейцев выжил, — Ответил Петрин, — выжил и даже видел нападавшего.
— И вчера он пришел в себя. Кажется, уже может говорить.
— Нам придется допросить его, — посмотрел Фомин на часы, — он лежит в военном госпитале, что в северной части города. А там посещение только до полудня. Если успеем, то сможем поговорить с гвардейцем.
— Ну что ж, — я встал из-за стола, — тогда давайте поговорим.
Глава 5
Пять дней до вышеописанных событий.
Где-то в Москве.
Мясницкий закончил круг почти на треть. Когда за дверью грохнуло, он даже не вздрогнул. Только поднял взгляд от пола.
Герцог понимал, что круг материи — последнее, что он сделает в своей жизни. Скудная еда, тяжелая работа и постоянное беспокойство уже подкосили здоровье старика. Долго ему не протянуть.
Когда стало ясно, что снаружи, в помещениях подземного комплекса Ордена, идет бой, он воспринял это спокойно. Лишь мысли о его внучке не давали Мясницкому покоя. Герцог искренне считал, что Тамара — лучшее, что было в его жизни. И только ее судьба беспокоила его сейчас. Он надеялся, что Орловский сможет защитить ее. Самому Мясницкому уже не представится такая возможность.
Дверь с грохотом распахнулась, и внутрь вбежали два гвардейца Ордена.
— Старик! — Крикнул один, — ты можешь держать оружие?
— Это Мясницкий, — возразил второй, — он же предатель!
— Роялисты жмут по всем фронтам! После смерти Провидца половина Ордена разбежалась! Если мы хотим прорваться наружу и выжить, нам нужен каждый, кто сможет сражаться! Старик, ты хочешь жить⁈
— Смерти Провидца? — Мясницкий сел на колени.
Внезапно грудь первого гвардейца разорвалась кровавыми брызгами. Он даже не вскрикнул, рухнул навзничь, как подкошенный.
Заорал второй, но крик — последнее, что он успел сделать, перед тем, как лопнула его голова. Кровавые ошметки и куски мозга брызнули во все стороны. Кусочки черепа защелкали о каменный пол. Тело рухнуло.
Мясницкий с трудом встал, сгорбившись уставился на вход. Внутрь ввалились около десятка солдат-роялистов в черных мундирах. Их вел лидер — высокий и мощный мужик в черном плаще и железной маске. С ним был помощник, одетый также, он был худощав и ниже здоровяка.
— Князь Сикорский, — изумился Мясницкий, — когда здоровяк снял железную маску, — Ты переметнулся к Роялистам?
— Сновидец сделал предложение, — низким урчащим голосом проговорил князь, — от которого сложно было отказаться.
— Отец, — прозвучало из-под маски того, кого Мясницкий посчитал помощником Сикорского, — этот еще шевелится. Живучий сукин сын, — он указал на гвардейца с пробитой грудью.
— Так добей, — Сикорский даже не посмотрел на сына, — приказ был ясен — весь орден под нож.
— Прекрасно, — Мясницкий даже улыбнулся, — этот треклятый круг меня вымотал. Только сделайте это быстро.
— О, нет, герцог, — бесстрастное выражение лица князя даже не изменилось, — тебя приказано доставить живым.
— Куда доставить?