- Действительно, - согласился Штольман, - как же вы так удачно устроились?
- Да ведь дом-то весь, - она сделала жест рукой – доходный, мужу моему принадлежал, - вот он и поселил Ульяна Степаныча под боком... Ульян Степанович, - обратилась вдова к управляющему, - у нас тут приватный разговор, вы не подождали бы немного...
- Понимаю-с, - коротко отвечал Ульян Степанович и тотчас вышел.
- Да-с, так на чем я остановилась? Ах, да... После смерти мужа я жила совсем уединенно, почти не выезжая, разве так – старых мужниных знакомых проведать... но потом за мной начали ухаживать эти двое...
- Окунев и Лощинский?
- Да. Сначала Окунев, а месяца два спустя – Лощинский. Ну, Окунев мне был просто смешон, хотя я старалась виду не подавать; впрочем, если б и подала... Знаете, есть мужчины, настолько самовлюбленные... У него всегда было – этакое снисходительное отношение к женщинам; такая уверенность, что любая женщина его внимание почитать будет за подарок судьбы... Если бы я даже и попыталась дать ему понять, что он мне неприятен – он бы это не понял, решил бы, что это у меня так, минутный дамский каприз, как же можно, чтобы он – и вдруг неприятен?
- Да, такие бывают, - улыбнулся Штольман.
- Но я терпела его так... от скуки. Хотя с каждым днем все больше думала – а не прервать ли это знакомство. Он имел манеру разговаривать со мною, словно с пустоголовой дурочкой... Как-то раз я спросила его, отчего бы ему не поговорить со мной серьезным языком на серьезные темы – он отвечал в том духе, что хорошенькой женщине не стоит забивать свою прелестную головку вещами, слишком сложными для ее понимания...
- После чего он окончательно утратил ваше расположение? – поинтересовался Штольман.
- Да, - она усмехнулась.
- А Лощинский?
- Да Лощинский был ничуть не лучше – только похитрее, - она устало пожала плечами. – Он... тоже считал меня наивной простушкой, только виду не подавал. Он умел быть приятным, вежливым; и собеседником был остроумным, и слушать умел так же хорошо, как говорить. К тому же – хорош собой... И поверила я вдруг, что мое вечное унизительное невезение вдруг отступило, что я встретила наконец того, кого всю жизнь мечтала встретить. Я даже начала строить какие-то планы... мечтать о будущем, - она махнула рукой и горько улыбнулась.
- А что же случилось потом?
- А потом он признался, что у него крупный картежный проигрыш. Я подумала: с кем не бывает! – и предложила ему денег; он долго изображал оскорбленную невинность – дескать, как так – принять деньги от женщины... Взял, клятвенно пообещавши отдать. Но через неделю вместо этого уже уверенным тоном попросил еще; а на третий раз – уже не попросил, а, по сути – потребовал. На третий раз я ему отказала – меня оскорбил его тон; мы поссорились, и такая меня тоска взяла...
Она уронила голову на руку, закрывши ладонью глаза...
- Простите меня, г-жа Лескова... Алевтина Степановна, не так ли? – но я, по долгу службы, должен задать вам этот вопрос. Где вы были третьего дня, вечером, с семи до десяти часов?
- В семь? – она подняла брови, посмотрела пристально. – Вы имеете в виду, что г-н Лощинский был убит третьего дня, вечером, именно в это время?
- Именно так.
Она вскинула голову, на лице ее появилась уверенная улыбка.
- Что же – вечером того дня, около половины седьмого, я вернулась домой с прогулки, - это, несомненно, подтвердит моя горничная, которая помогала мне переодеваться... Дело в том, что я ждала гостей, и как раз в 7 ко мне в гости пожаловал старинный друг моего мужа, г-н Кулебякин, с супругою и сыновьями. Мы засиделись допоздна и весьма приятно провели время. Если вам угодно, - она встала, подошла к конторке, вынула из бювара лист бумаги и что-то написала на нем, - вот адрес г-на Кулебякина, не сомневаюсь, что он подтвердит мои слова...
- Благодарю вас, - кивнул Штольман, пряча сложенный лист во внутренний карман сюртука, - но последний вопрос, с вашего позволения... Друг г-на Окунева, который и обратился ко мне за помощью, утверждает, что г-н Окунев имел в отношении вас самые серьезные намерения; сам Окунев говорил вам об этом?
Вдова сделала пренебрежительную гримаску.
- Да, несколько дней назад он сделал мне предложение. Естественно, я отказала. Не хватало мне остаток дней моих терпеть рядом с собой этого несносного человека...
- И как он воспринял ваш отказ?
- Боюсь, что очень болезненно. Он был уверен, что мое согласие у него уже в кармане, и мой отказ его просто оскорбил. Потом спросил – да гневно так – «Как я понимаю, у вас есть кто-то другой на примете?» - и тотчас выбежал прочь; а жаль – мне уж хотелось ему объяснить, что не обязательно иметь другого на примете, чтобы отказать такому, как он... Ну, а часа через два после этого я поссорилась с Лощинским, - она вздохнула, потом рассмеялась, - двух женихов в один день потеряла, можно сказать...