Воззрения г-на Окунева
- Я был у Кулебякина; он и его супруга подтверждают, что были у вдовы в означенное время, - начал свой доклад Коробейников.
Штольман рассеянно кивнул. Он только что окончил допрос Окунева, и теперь пребывал в задумчивости.
Окунев оказался высоким худым господином с каким-то странным, пустым выражением глаз. Смотрел он на собеседника так, что казалось – он вообще его не видит, а смотрит сквозь него, как сквозь стекло. Был он собою даже недурен – прямой нос, большие глаза, красиво очерченный рот – но взгляд портил все...
- Причина дуэли? – переспросил он Штольмана. – Ну, если вкратце... Я сделал предложение руки и сердца г-же Лесковой; я давно понял, что она ко мне неравнодушна, и даже более того, - он сделал гримаску, быстро выпятив нижнюю губу. – Не хочу хвастаться, но я всегда нравился женщинам, vous comprenez... И вот – она мне отказала; как это понимать?
- Очевидно, как то, что вы ей разонравились? – иронически поинтересовался Штольман.
Окунев сделал рукой пренебрежительный жест.
- Женщины – как дети, г-н следователь; ветрены, сегодня – одно, завтра – другое. Их умственные способности на уровне... ну, как у трехлетнего мальчика примерно, vous comprenez... Они нуждаются в руководстве; мужчины на то и существуют, чтобы направлять их на путь истинный для их же пользы. Vous comprenez... Что вы так смотрите?
- Нет, ничего – продолжайте, прошу вас, - вежливо попросил Штольман.
- Так вот-с, они как дети: дайте ребенку новую игрушку, и он забудет о том, что было пять минут назад... так и дама; как познакомилась она с этим вертопрахом Лощинским – голову потеряла. Он ей – как новая игрушка, а до меня уж и дела нет...
- То есть, вы полагаете, что единственной причиной отказа со стороны мадам Лесковой было ее увлечение Лощинским?
- Безусловно. Вскружил ей голову... Ветрены дамы, я ж говорю, vous comprenez.. Я вышел от нее сам не свой, хотел пройтись, чтобы остыть – а тут он мне навстречу, попался под горячую руку... я и потребовал - оставить ее в покое.
- Но по какому праву вы это потребовали? Вы же не родственник г-жи Лесковой. Не жених... как же вы можете что-то требовать в отношении нее?
Произнося это, Штольман невольно вспомнил Затонск и свое бешенство - пополам с отчаянием - которое он испытывал при мысли, что к Анне, его Анне, протягивает свои гнусные лапы тот, кого он так ненавидел...
- Ах, да бросьте вы эти условности, г-н следователь. Я знал его – картежник, который тянул деньги со всех дам, которые имели неосторожность поверить в его порядочность. Короче, я высказал ему все, и, слово за слово – назвал его альфонсом. По сути, это было не оскорбление, а констатация факта... Ну, а он...
- Вызвал вас на дуэль?
- Точно так-с. Назначил время и место...
- А кто должен был быть его секундантом?
Окунев несколько растерянно пожал плечами.
- Не знаю. Место и время были назначены, и я полагал – там встретимся, ну и... заодно и погляжу, кого он секундантом выбрал...
- А откуда следствию стало известно про дуэль?
- Да ниоткуда, – он снова пожал плечами, - просто о том, что мы соперники, и друг дружку терпеть не можем – это все знали...
- Так-так. А когда вы ехали в гостиницу, вы не подозревали розыгрыша? Кто, по-вашему, мог вас так разыграть?
- Не представляю! – воскликнул Окунев. - Поверьте, пока дама за стойкой не сказала мне, что девятнадцатый нумер уж четыре дня пустует – мне и в голову не приходило, что меня разыграли...
Штольман выдержал паузу.
- А каковы ваши собственные денежные дела, г-н Окунев? И, кстати, чем вы занимаетесь – служите где-то, или каков ваш род занятий?
Окунев слегка замялся. Но потом заговорил развязным тоном:
- Ну, я наследник своего батюшки, так что, рано или поздно...
- Я понял, - кивнул Штольман.
Теперь Штольман, глядя на Коробейникова, вертел в руках колоду карт. Потом спросил:
- А насчет Окунева вы что-то узнали?
- Узнал, - кивнул Антон Андреич. – В долгах, как в шелках. Дела его папаши давно уже очень плохи, и он урезал сыночку содержание. А тот привык жить на широкую ногу, и остановиться никак не хотел. Одних неоплаченных долговых расписок на его квартире нашлось на такую сумму... под десять тыщ, никак не меньше – живет он в кредит, занимая у одних, чтобы отдать другим...
- Все понятно, - пробормотал Штольман.
Итак, все и впрямь было понятно: два альфонса сцепились из-за мешка с деньгами...