— Потому что… я так хочу.
Так чётко и ярко всплыл в голове тот момент, когда он вжимал её в себя, когда они целовались так отчаянно, как за минуту до апокалипсиса. Гермиона коротко выдохнула, и тут же его рука приподняла её подбородок.
— Что ж, — проговорил он, загадочно улыбаясь, — откровение за откровение…
Он наклонился к её уху и прошептал:
— Я догадывался о штурме. И пришёл в клуб, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случится.
Комментарий к Часть 9
Не знаю, как вам, но мне очень нравится эта глава❤️❤️❤️
Разбор полётов завершен!
========== Часть 10 ==========
Комментарий к Часть 10
Финал.
Дыхание пресеклось так резко, как будто в комнате закончился кислород. Сердце подскочило к горлу, отчаянно ускоряя движение адреналина по венам. Больше не надо ничего объяснять. Она приподнялась на носочки и впилась в его губы поцелуем. А его руки уже тянули её к себе, обвиваясь вокруг талии.
Не веря, что это не сон, она запустила ладони под его футболку. Подушечки пальцев прошлись по рельефным мышцам живота — выше, к груди, под которой она ощутила размеренные удары сердца. Его кожа была тёплой, и хотелось чувствовать это обнажённым телом без преград в виде ткани.
Пояс наколдованного халата ослабил узел, распустился. Его руки сразу же вжались в её кожу, и она рвано выдохнула в поцелуй, который он тотчас углубил. Это было самое настоящее безумие, охватывавшее их подобно неумолимой стихии. К ногам упало полотенце. Трансфигурационные чары распались.
Их поцелуй — алчный, жаркий и влажный. В нём не было и доли робости или сомнения. Отчаянно не хватало воздуха, но оторваться друг от друга было физически невозможно. Гермиона сделала вынужденный шаг назад под его напором. Второй. Её ладони снова заскользили по его торсу вверх, желая уже избавить его от одежды. Он перехватил инициативу, чуть отстраняясь, и, захватив руками ворот сзади, стянул футболку через голову и отбросил её куда-то.
Как под гипнозом она не могла отвести взгляд от его расширенных зрачков, в глубине которых читалось предупреждение. Малфой медленно протянул руку, и ладонь обхватила её затылок, сдержанно лаская.
— Если ты думаешь, что я остановлюсь сам, Грейнджер, — он наклонился к её уху, опаляя дыханием, — то ошибаешься.
— А я не хочу, чтобы ты останавливался.
И, поймав в его глазах что-то вроде восхищения, она смело подалась вперёд, ничуть не смущаясь своей наготы. Кожа покрылась мурашками от его точных, собственнических прикосновений — резких и хищных, от которых потом наверняка останутся следы на теле. Но это было совсем неважно, когда он так прижимал её к себе, собрав волосы в кулак и впиваясь поцелуем в шею. Бёдра упёрлись в край массивного стола в глубине комнаты, и Гермиона чуть прогнулась назад, зажмурив глаза до белых пятен под веками.
Это было не так, как в прошлые разы — выбитая почва из-под ног его неожиданным нападением. Когда хаос в мыслях и желания тела существовали отдельно от разума. Теперь это согласованные движения и чувства. Он двигался в такт её отрывистым вздохам, и пульсация в его паху была с каждым разом всё ощутимее. Его похоть возбуждала до дрожи в коленях. До пульса, лихорадочно колотившегося под кожей. Гермиона не помнила, смотрел ли кто-нибудь на неё до этого с таким огнём в глазах?
— Посмотри, что ты делаешь со мной… — низко проговорил он, и направил её руку к своему члену, который дёрнулся в брюках. Его дыхание стало тяжёлым, когда она запустила ладонь под резинку его боксеров. Кулак в волосах сжался одновременно с её пальцами, обхватившими его твёрдую плоть. Он оттянул её голову назад, и его горячий язык, оставляя влажный след, прошёлся от впадинки на шее до уха, пока её ладонь скользила по его члену вверх и вниз.
— Гермиона…
Она чуть отстранилась, чтобы посмотреть на него.
— Я не могу больше сдерживаться. Повернись.
Без малейшего колебания она выполнила его просьбу, ощущая, как горячо и влажно у неё между ног. Как она хочет почувствовать его, ощутить этот напор, с которым он сжимал её, внутри себя. Ноющее желание сворачивалось в напряжённую спираль, стягивалось, разливалось по всему телу, как густая, вязкая карамель.
Ладони вжались в гладкую столешницу, и она повернула голову, встретившись с ним взглядом. Малфой приспустил брюки вместе с бельём и провел рукой от основания члена к головке и назад, пожирая её глазами. Это было как Непростительное Заклятие, парализовавшее и не оставившее в голове ни единой мысли, только одно желание: чтобы он наконец взял её на этом чёртовом столе в его доме!
Малфой встал вплотную, и его руки легли на её бёдра, с нажимом прошлись по её телу, обхватили грудь. Она чувствовала, как вожделенно пульсирует его член, прижатый к её заднице, и прогнулась в спине. Из глубины лёгких вырвался тягучий стон, когда он сжал пальцами её затвердевшие соски. Сладостная боль вперемешку с возбуждением заставляли её трястись от предвкушения.
— Драко, пожалуйста… — прошептала она уставившись невидящим взглядом прямо перед собой. Её согнутое колено оказалось на столе, и она громко застонала, когда он навис над ней. Отрывистое дыхание срывалось с её губ, и она закрыла глаза, чтобы ничего не отвлекало её от собственных ощущений. Ещё мгновение — и его член с напором скользнул в неё, растягивая и заполняя полностью. Плавный рывок назад — и следующий толчок выбил из неё полустон-полувскрик. Сильные, жёсткие движения с влажными шлепками звучали пошло и возбуждающе. Гермиона словно превратилась в обнаженный, напряжённый нерв, по которому то и дело пробегали разряды тока. Его ладони крепко держали её бедра, властно насаживая на себя, ускоряя ритм.
Колено соскользнуло со стола, и его рука сжала её горло, вынуждая прогнуться в спине, натянуться, как тетива лука. Стон за стоном слетали с её губ, и сердце колотилось в такт с движениями его бёдер. Она подстраивалась под его темп, что становился неистовым, а горячие поцелуи-укусы на её плече заставляли стонать от наслаждения громче.
Прохлада комнаты остужала кожу, покрытую испариной, и от этого контраста её потряхивало. Ощущение его резких, упругих движений в ней заставляло все органы чувств сконцентрироваться только в одном месте, и мозг отключился, оставив тело острому наслаждению. Вместе со стонами из неё вырывались несвязные слова, звучащие громче, когда она кричала «Да, Драко!..»
Ладонь, сжимающая её горло, ослабла, и его руки оказались на плечах. Подчиняясь нажиму, Гермиона опустилась ниже, опираясь локтями на стол, молясь, чтобы он не останавливался и не сбавлял темпа. И Малфой, звонко шлёпнув её по заднице, с шипением толкнулся в неё. Быстрые толчки, которым она подмахивала бёдрами, создавали неописуемую вибрацию во всём теле, и она кончила с громким, протяжным стоном, распластавшись на столе. Мышцы влагалища пульсировали и сжимались вокруг его члена, а тело трепетало, переживая неистовую разрядку.
Он обхватил её и приподнял над столом, прижимая к своей груди, продолжая толкаться в неё. Она чувствовала, как он тяжело дышит, его ладони, так вожделенно сжимающие её тело, и его шепот у уха:
«Посмотри, что ты делаешь со мной… Гермиона».
Ещё несколько резких, глубоких толчков, и он с низким стоном кончил, вжав её в себя и замерев на выдохе. Время, казалось, остановилось. Но уже через несколько мгновений в возникшей тишине снова было слышно тиканье часов. Его руки стальными тисками держали её, и Гермиона открыла глаза, с неудовольствием выныривая из этого пьянящего безумия.
Ладонь легла ей на скулу, и он повернул её голову к себе, вовлекая в поцелуй. Неспешный и ленивый, словно больше им не было нужды никуда спешить.
Он выскользнул из неё и разжал объятия, давая понять, что уже можно двигаться. Она повернулась, чувствуя, как горячая жидкость стекает по внутренней поверхности бедра. Малфой натянул брюки вместе с бельём, и откуда-то из глубины дома прилетело большое полотенце. Гермиона поймала его и обернула вокруг тела. Оба тяжело дышали и смотрели в глаза друг другу.
— Знаешь, за годы моей аврорской службы я никогда не… — начала было Гермиона, чтобы хоть что-то сказать.