Псковское имение оказалось весьма большим, по правде говоря, Станислав был здесь в последний раз еще в детстве, и не помнил почти ничего о состоянии тетушкиного дома, построек и небольшого ткацкого заводика, изготавливавшего полотенца, простыни, салфетки и другую мануфактуру изо льна, обильно произраставшего на здешних землях.
Вот уже несколько дней Станислав находился в поместье, и почти сразу же он понял, что состояние дел на первый взгляд хорошее – факт лишь призрачный. На самом деле управляющий Варфоломей, плут и мошенник, каковых свет не видывал, довел поместье и мануфактуру до плачевного состояния.
Станислав вот уже второй день изучал огромные амбарные книги, где фиксировался приход и расход, наконец, окончательно запутался.
И вот пробудившись, он смачно зевнул, позвал своего слугу Дормидонта, велев готовить воду для умывания. Умываясь, Станислав пребывал в смятении: «О боже! Опять разбираться с финансами…. Может лучше выгнать Варфоломея прочь?! И что тогда? Надежда на русский авось… А чего толку с управляющего, который явный вор?.. Он знает все об имении… Ну и что… Сам разберусь…»
Позавтракав, Станислав удалился в кабинет, где много лет назад любил посиживать дядюшка, добрейшей души человек. Он открыл очередную амбарную книгу, углубившись в изучение записей.
Станислав был, что называется в Петербурге – рантье, отец оставил ему приличное состояние и тот благополучно, ни о чем не заботясь, проживал проценты с капитала. Но время шло, аппетиты и потребности Станислава росли, а доходы, увы, не увеличивались. С получением тетушкиного наследства, он наивно полагал, что существенно улучшит свое материальное положение. Но, увы… Хотя, впрочем, по завещанию он получил восемь тысяч рублей – все, что удалось скопить тетушке и разместить в ценных бумагах Земельного банка. Но опять же – деньги были обращены в ценные бумаги, а в последнее время на Петербургской бирже их рост несколько поубавился…
Станислав вздохнул и приступил к делу.
– Да, умеет, этот Варфоломей следы заметать! Ничего не скажешь – мастер своего дела! И как тетушка его только терпела?! И почему? А, Дормидонт?
Дормидонт, как человек обученный грамоте, разбиравший бумаги, встрепенулся.
– А кто ж его знает-то, сударь?
– Ну вот, явный обман! – вскипел Станислав. – Неужели моя тетя была так глупа? Не может этого быть? Скажи, мне Дормидонт, этот Варфоломей, он что: тетушку околдовал? Или еще чего?..
Дормидонт многозначительно посмотрел на барина.
– Не знаю, барин…. Ничего не знаю…
– Ага! – Станислав понял, что слуга что-то знает. – Тогда я выгоню прочь этого мерзавца. У меня для этого причин более, чем достаточно.
– Воля ваша, сударь. Только деньги, вам не вернуть…
– Какие? – Удивился Станислав. – Я и денег-то по завещанию не получил, только ценные бумаги Земельного банка. А что еще были какие-то?.. Говори!
– А разве вы не нашли? Так всем известно было: покойная барыня хранила их в шкатулке, в своей комнате. – Пояснил Дормидонт.
– В шкатулке, говоришь… И много там было?
– Не знаю, барин, не считал. Но барыня завсегда оттуда деньги доставала…
– Так…так… – Протянул Станислав. – Становится все интересней и интересней. Шкатулка была пуста, значит, меня обокрали. И кто же? Если ты завел об этом разговор – значит знаешь, кто их взял!
– Как говорится: не пойманный – не вор.
– Надо вызывать урядника. И заявлять о краже, – решил Станислав. – Раз не хочешь мне помочь, пусть тот проводит дознание по всей форме. Или все же ты скажешь? Совесть ведь мучает? – Наседал барин.
– Ох, барин… Прямо не знаю, как и сказать…
– Уж говори, как есть.
– Подозреваю я Варфоломея. Всегда он был вхож к барыне-то… Питала она к нему чувства… – Признался Дормидонт.
– Да ты что? Она же старше его лет на двадцать, а то и больше!
– Да, нет барин, не в том смысле. Она его, как-то по-матерински опекала… Вот…
Станислав удивленно воззрился на Дормидонта.
– Так…так… – снова протянул он. – Увлекательная история. Значит, по-матерински… А, лет Варфоломею, примерно сорок… – Станислав что-то прикинул в уме. – Похоже, похоже…
Дормидонт несколько испугался: он сказал достаточно много, дабы у барина зародились определенные подозрения по поводу управляющего.
– Позови ко мне Варфоломея.
Дормидонт отложил бумаги.
– Как вам угодно, барин.
Варфоломей, облаченный в добротный темно-коричневый костюм, вошел в кабинет.
– Изволили вызывать, Станислав Александрович?
– Да, сударь. Я изучил дела и пришел к выводу, что вы, голубчик, – вор и мошенник. Вы явно обворовывали мою покойную тетушку, это видно из записей. – Станислав указал на амбарную книгу, в которой велись расходы и доходы имения за определенный период.
– Я готов все пояснить…
– Конечно. Вы это сделаете: дадите все разъяснения здешнему уряднику. Я официально обвиняю вас в воровстве! – вскипел Станислав Александрович. – Как вы могли обирать одинокую женщину?!
– Но позвольте!
– Не позволю!!! – Станислав ударил кулаком по столу и сам удивился этому. – Вы использовали доверие моей тети в своих целях. И вот пусть урядник разберется: в каких именно!
– Но, это навет прислуги! Мне всегда завидовали!
– Да что вы?! – Станислав встал из-за стола и подошел к управляющему. – Прислуга завидовала… Очень интересно… Чему именно?
– Валерия Николаевна, увы, не имела детей. И поэтому относилась ко мне, как к сыну… – пояснил управляющий.
Станислав внимательно посмотрел на Варфоломея: что-то в его чертах показалось ему знакомым…
– Где деньги, что тетя хранила в шкатулке? – Спросил он напрямик.
– У меня, в сейфе…
– А почему они там?
– Так, сумма какая! Почти пять тысяч наличными. Мало ли что случиться! Вы полгола вступали в права наследования, поэтому я их и убрал.
– Хорошо. Значит, деньги – в сейфе?
– Да. Я могу вам отдать их тотчас же…
К полудню Станислав почувствовал усталость, радовало только одно – пять тысяч рублей, полученные от управляющего Варфоломея. Матвеев, как человек миролюбивый и напрочь лишенный чувства мести решил, что управляющий искренне раскаялся в содеянном и потому вернул деньги… А может урядника испугался? Станислав не стал особо задумываться над этим: его вполне устроил теперешний ход событий.
– А что, Дормидонт! Не проехаться ли мне на лошади по окрестностям?! – воскликнул Станислав Александрович.
– Это можно… В конюшне три жеребца и одна кобылка молоденькая. Жеребцы отменные, уж хозяйка, упокой Господь ее душу, уважала сие животное. Прямо как к человеку относилась.
– Да, лошадь – божья тварь умная и полезная. – Согласился Станислав. – Так что, которого посоветуешь, Дормидонт?
– Э-э… – слуга задумался. – Идемте, барин, в конюшню, а там решим.
Конюшня была просторной и рачительно спланированной, лошади содержались отменно. Станислав с удовольствием вдохнул аромат сена, перемежавшийся с запахом лошадей…
– Вот, барин, этот черный жеребец – Вихрь. Умный невозможно, барыня его любила… Этот, что серый – Грей, названный так на аглицкий лад… А вот Сократ! Смотрите, каков стервец!
Дормидонт с удовольствием похлопал жеребца рукой по загривку. Тот же норовил чмокнуть слугу прямо в лицо.