– Пусть это будет год.
– А этого достаточно?
– Два года, – предложила мать семейства, у которой был чересчур пылкий сын.
– Слишком много, года вполне достаточно, – вновь отозвалась пожилая дама. – Таким образом, мы пришли к соглашению, что для каждого, кто будет драться на дуэли, в течение целого года, начиная с дня проведения дуэли, двери членов нашей лиги будут закрыты.
– Решено.
– А теперь, дорогие мадам и мадемуазель, вы должны привлечь в нашу лигу всех, с кем поддерживаете отношения как близкие, так и не очень.
– Мы не преминем это сделать.
– Есть все основания полагать, что в самое ближайшее время большинство бордоских семейств объединятся и воздадут должное этим негодяям.
Как видим, пока в одном конце салона господа вынашивали планы мести бретерам, в противоположном углу матери семейств предпринимали меры для того, чтобы воспрепятствовать любым попыткам свести с ними счеты.
Как бы там ни было, остановившись на этом, разговоры на данную тему уже стали было стихать, но тут в салон вошел юноша с взволнованным лицом, поклонился хозяйке дома, подошел к группке мужчин, окруживших господина дез Арно, и сказал: – Матален вновь взялся за свое.
– Как! Опять? – воскликнул дез Арно.
Хотя юноша говорил вполголоса, его слова, самым странным образом, услышали почти все.
Имя Маталена, сорвавшееся с его уст, прокатилось по салону похоронным звоном.
В мгновение ока все мужчины и женщины окружили молодого человека и засыпали его таким количеством вопросов, что ответить на них не было никакой возможности.
– Спокойно, мадам, спокойно! – промолвил господин дез Арно. – Давайте по порядку, пусть месье Гольтье поведает нам о том, что произошло нынешним вечером, в том, разумеется, случае, если об этом можно рассказывать при дамах.
– Ах! – ответил тот, кого только что назвали Гольтье. – Этот раз ничем не отличался от предыдущих, всё было как обычно.
– Что «всё»?
– Вызов на дуэль.
– А кто стал его жертвой? – поинтересовалась какая-то дама.
– Как это произошло? – спросил господин дез Арно.
– После четвертого акта некий молодой человек, до этого сидевший в первом ряду галерки, спустился вниз и толкнул дверь – чуть сильнее обычного. В этот момент за ней находился де Матален.
– И что же, его ударило створкой?
– Нет, лишь задело самую малость.
– И этого ему хватило, чтобы вызвать противника на дуэль?
– Погодите. Сей молодой человек с галерки, по всей видимости, не обратив никакого внимания на эту невольную неловкость, спокойно пошел дальше.
– Прошу прощения, сударь! – крикнул ему в этот момент Матален.
– Мне не за что вас прощать, – вежливо ответил юноша, не подозревая о злом умысле.
– Негодяй! – завопил в ответ Матален.
– Заслышав эти слова, юноша с галерки вернулся и презрительно бросил к ногам Маталена свои перчатку и адрес.
– Мы знаем этого юношу?
– Да.
– Он из Бордо?
– Да.
– Как его зовут?
Гольтье посмотрел по сторонам, будто желая удостовериться, что рядом нет ни матери, ни сестры человека, которого маркиз вызвал на дуэль, и ответил: – Гектор де Вертей.
По рядам собравшихся пополз шепот отчаянного, горького изумления.
Затем, почти лишившись чувств, в изнеможении упала в кресло женщина. Бледная, как смерть, она поднесла к губам платок, пытаясь заглушить крик боли, и стала прилагать отчаянные усилия, чтобы справиться с мучительной тревогой.
К счастью для нее, внимание собравшихся было приковано к юному Гольтье, приводившему новые подробности ссоры.
Женщины, по привычке, задавали самые нелепые вопросы.
– Что же теперь будет? – спросила одна из них.
– Черт побери, мадам, – ответил господин дез Арно, – теперь де Вертей в течение ближайших сорока восьми часов будет драться на дуэли.
– Неужели этот Матален его убьет? – простодушно спросила юная белокурая девушка.
Ее вопрос остался без ответа.
Но каждый, кто в этот момент обратил бы внимание на женщину, над страданиями которой мы только что приоткрыли завесу, заметил бы, что она вздрогнула.
Мгновение спустя сия дама, собрав все силы, придала лицу надлежащее выражение и обратилась к хозяйке дома: – Прошу прощения, моя дорогая мадам, но я должна идти.
– Как? Так рано?
– Скоро полночь и несчастные дамы, наслушавшись этих ужасных историй о бретерах и убийцах, будут бояться возвращаться домой.
При этих словах она мужественно улыбнулась.
Даже злейший враг этой дамы не догадался бы, какая страшная мука изводит ее душу.
Она грациозно поклонилась собравшимся, велела подавать экипаж и через несколько минут покинула салон.