— Это всё? — спросила я, направляясь к косметичке, чтобы взять заколку для волос. Обычно становится жарко на сцене, и я знала, что мы будем на ней несколько часов. К тому же, мне очень нужно было оправдание, чтобы отвернутся от него.
— Я не должен был ничего скрывать от тебя, но и тебе стоило быть честной со мной, — сказал он.
Моя голова развернулась в его направлении, но он не отступал.
— Честной в том, что ты думала о нас, — продолжил он. — Ты должна была подождать и выслушать, вместо того, чтобы прыгать в первый же самолет из Монтаны.
Я рассмеялась, озадаченная его комментарием.
— Да, возможно, должна была. А теперь можешь ли ты, пожалуйста, выйти из моей гримерки? — я стиснула зубы, чтобы не расплакаться.
— Я сожалею о тех документах от моей юридической команды. Я не давал на них согласие, — сказал он, направляясь к двери и придерживая ее открытой на мгновение.
Я покачала головой.
— Не беспокойся об этом. Моя команда сделала бы то же самое.
Он вежливо улыбнулся и посмотрел вниз на свои ноги.
— Ах, да. Камми послала мне корзину с фруктами и запиской, в которой говорилось: «Один из них отравлен. Наслаждайся».
Моя челюсть отвисла, и его черты лица чуть-чуть смягчились. Я могла увидеть частичку беззаботного Джейсона, которого я полюбила на ранчо.
— Она всегда пытается вести мои бои за меня.
Он стиснул челюсть.
— Не думаю, что тебе нужен какой-нибудь помощник. Ты используешь мое прошлое, чтобы оттолкнуть меня, сама по себе. Если ты хочешь, чтобы мы расстались, это твой выбор, но я не думал, что ты так легко сдаешься.
Я пожала плечами, уставившись вниз на ковер в поисках объяснения, которое не приходило.
Он ушел, не сказав больше ничего.
Я хотела кричать на него. Как он смеет перекинуть пламя на меня в этой ситуации? Он был тем, кто не хотел «осложнений». Он был женат.
Рабочий сцены пришел забрать меня несколько минут спустя, после того как я вытерла слезы с глаз. Я слепо следовала за ним, пытаясь собраться с мыслями, чтобы я смогла по-настоящему сконцентрироваться во время репетиции.
Я увидела Джейсона, когда была на полпути к закулисью. Он уже был на своей отметке, регулируя устройство в его ухе так, чтобы он мог слышать себя во время репетиции. Я посмотрела вниз на свою систему мониторинга, регулируя беспроводной приемник в заднем кармане своих джинсов.
Там была пара дюжин людей, которые сидели в зале в «Стэйплс-центре». Продюсеры шоу, ассистенты, рабочие сцены, костюмеры, звукооператоры, художники по декорациям. Они все были здесь, чтобы смотреть репетиции, что означало то, что они будут первой группой людей, которая будет наблюдать за тем, как Джейсон и я поют вместе. Прекрасно.
— Как дела? — спросил нас хореограф, когда я подошла к серому «Х», приклеенному к сцене примерно в полуметре от Джейсона. Мой микрофон был установлен перед отметкой, а моя гитара опиралась на стенд рядом с ней. Со всей этой нервотрепкой, возможность использовать свою собственную гитару ощущалась так, будто мне бросили спасательный круг.
Я мимоходом стрельнула в Джейсона взглядом.
— Бывало лучше, — ответила я, зная, что наш разговор можно было легко услышать каждому в зрительном зале.
— Думаю, я должен согласиться, — сказал Джейсон, стиснув свои зубы, и задумчиво уставился на свою гитару.
Бедный хореограф не имел понятия, что сказать на наши ответы.
— Ладно, тогда давайте пробежим один раз песню. Я прочувствую музыку, и затем мы сможем решить, что сделаем. Думаю, движений будет немного. Вы двое вместе достаточно эффектны, так что нам не нужно будет много добавлять.
Мы кивнули и начали наигрывать на наших инструментах, чтобы разогреться и протестировать наши устройства. Я несколько раз перевела дух, расслабляя свои пальцы на грифе.
Хореограф двинулся к закулисью, и освещение зрительного зала потускнело, поскольку команда по освещению сфокусировала свет прожекторов на Джейсоне и мне. Я разогрелась в своей гримерной вместе с преподавателем по вокалу, но стоять на сцене ощущалось по-другому. Даже на ранчо Джейсона я никогда не выкладывалась по полной. Мы всё время наигрывали в его комнате, спокойно напевая и тихо играя.
Наконец, пришло время вложить в это наши сердца.
Позже тем вечером, мне позвонила ЛуЭнн. Я была в разгаре бесцельного смотрения в холодильник, надеясь, что ужин магически приготовит себя сам, когда ее имя осветило экран моего телефона.