— Мне сообщили. — Когда Илрит говорит о своих родителях, его тон становится совсем другим — более жестким, более закрытым.
— И Илрит объяснил мне это, — вмешалась я. Небольшой толчок — и я плыву вперед, паря рядом с Илритом, а не в стороне. Я стараюсь не касаться его. — Он говорил мне о риске, но я сама настояла на своем. Когда я слушала песни старых, я поняла, что мне нужно чистое море, свободное от гнили, чтобы быть благословенной в нем. Мне нужно быть рядом с другими людьми — теми, кто создан руками Леллии. — Я пытаюсь собрать всю информацию о Вечном Море, которую мне удалось узнать до сих пор. Когда я говорю уверенно, это звучит правдиво. — Уход был актом разрыва моих связей с Миром Природы. Это было абсолютно необходимо, иначе я бы так и осталась привязанной к этой плоскости. Теперь, когда я вернулась и разорвала эти связи, я лучше подготовлена к встрече с Бездной.
Все взгляды устремлены на меня. Вентрис нахмурился. Но остальные выглядят завороженными — как будто они удивлены, что я вообще могу говорить. Я чувствую себя как ребенок, показывающий фокус воркующим родителям, но все равно продолжаю.
— Конечно, Его Светлость был очень осторожен. Он научил меня перечитывать песни, чтобы убедиться, что я не ошибся в воле Лорда Крокана. Мы ходили по ночам, — продолжаю я. — И мы внимательно следили за моим состоянием, чтобы убедиться, что я не увядаю и что элементы помазания, которые уже были завершены, не пострадали. Илрит позаботился о том, чтобы мы вернулись до того, как возникнет реальная опасность для меня.
— А удалось ли тебе разорвать эти человеческие узы, которые помешали бы твоему спуску в Бездну в качестве жертвы? — спрашивает Ремни.
— Да. — Я киваю и кладу руку на грудь. — Там, где раньше была суматоха, теперь спокойствие. Я знаю в своем сердце и в своей песне, что полностью готова стать жертвой, которая принесет Лорду Крокану мир.
Все четверо смотрят на меня, изредка переглядываясь друг с другом. Я удивлена, когда Илрит наклоняется вперед и говорит, протягивая руки, умоляя их всех.
— Виктория может быть нашей десятой жертвой, но она будет нашей последней. Мы представили Лорду Крокану все лучшее, что может предложить Вечное Море, но этого оказалось недостаточно. Виктория станет ей. — Илрит тепло улыбается, его глаза горят состраданием. — Она умна, проницательна и способна. Она жаждет жизни, и, клянусь жизнью моей матери, я вижу в ней искру Леди Леллии. За все свои годы я не знал женщины прекраснее Виктории.
Мое сердце замирает от его слов, со сладкой болью прижимаясь к ребрам. Кто-нибудь еще так горячо вставал на мою защиту? Говорил ли кто-нибудь обо мне такие приятные вещи?
Это контрастирует со всем тем, что было до совета с Чарльзом. Как он кричал о моих недостатках, пока не покраснел. Какими именами он меня называл. Ложь, которую он плел...
— Но больше всего на свете... — Илрит снова повернулся к совету. — Виктория неоднократно доказывала мне, что она женщина слова. Она будет выполнять все обещания и клятвы прежде всего. Каждый ее поступок — образец честности.
Мое сердце сжимается, оставляя пустоту в груди. Остановитесь, пожалуйста, хочу сказать я. Все имена, которыми меня называл Денноу, возвращаются, отдаваясь во всех пустых уголках моего сознания. Нарушитель контракта, нарушитель присяги, дезертир...
Но он продолжает, не зная правды обо мне.
— Она никогда, ни при каких обстоятельствах не отказалась бы от своего слова и не нарушила бы клятву. Так что если вы отказываетесь верить мне, то поверьте ей.
Я плыву в тягостном молчании. Мне трудно сохранять пассивное и спокойное выражение лица. Никогда не нарушала клятвы... Если бы он только знал. Вернулись прежние мысли: Что будет, если он узнает, для чего на самом деле нужны деньги, которые мы достали? Если бы он узнал, что это из-за того, что я расторгла свой брак? Что я не та женщина, за которую он меня принимает?
Мои мысли начинают закручиваться, как в водовороте.
— Тогда, похоже, нет причин для беспокойства. — Кроул пожимает плечами.
Вентрис надулся.
— Это опасный прецедент.
— Он принял соответствующие меры предосторожности. Подношение в порядке, и она дала нам слово, что это было необходимо — слово, которое, по мнению Илрита, столь же добродетельно, как и слово самой леди Леллии. Кроме того, больше нет риска, что они уйдут. Не так ли? — Кроул смотрит на меня.
— Никаких, — заверяю я их. В одном Илрит прав: я готова принять свою судьбу.
— Тогда давайте оставим этот вопрос. Мы...
— А как же то, что он прикасался к ней? — Вентрис прерывает Ремни. — У меня есть многочисленные свидетели этого.
— Да, и что с этим прикосновением? — Я вступаю в разговор так же быстро, пригвоздив Вентриса к его раковине своим пристальным взглядом. — На самом деле, я прикасалась к нему. Это было необходимо для перемещения через бассейн, и ничто не могло привязать меня к этому миру. Но… — я продолжаю говорить, пока он пытается вставить хоть слово, — а как же ты схватил меня? Это было необходимо? Прикосновение, которое могли бы подтвердить те же твои рыцари?
Вентрис откинулся на спинку своей раковины, его лицо лишилось прежних красок. Мне кажется, я слышу слабый отголосок хихиканья Илрита. Мой герцог изо всех сил борется с ухмылкой. Остальные герцоги выглядят не менее забавными. У Ремни такое выражение лица, как будто она имеет дело с кучей маленьких детей.
— Вентрис, не желаешь ли ты поставить точку в этом вопросе? — Ремни перефразировала свое высказывание в очень резкий вопрос.
Вентрис бросает взгляд на меня, затем смотрит на герцогиню. Его взгляд падает, а затем возвращается ко мне. Я наклоняю голову в жесте, предлагающем, Ваш ход.
— Очень хорошо, — нехотя говорит он, все глубже погружаясь в свою скорлупу.
— Думаю, это разумно, — отрывисто говорит Ремни. — Как я уже говорила, у нас есть более важные заботы, такие как оставшиеся приготовления и организация суда для окончательного благословения и проводов.
— Если ты не против, займи свое место, Илрит. — Севин указывает на раковину в дальнем правом углу.
Илрит легко подплывает к ней и одним плавным движением усаживается. Несмотря на то, что он сам устраивается на своем месте, что-то во мне тихонько щелкает. Мышцы расслабляются, мысли замедляются. Как будто мне нужно было убедиться, что с ним все в порядке, чтобы почувствовать себя спокойно.
— Может быть, пока мы обсуждаем эти вопросы, следует вывести подношение? — спрашивает Ремни.
— Я хочу остаться, — говорю я. Все взгляды устремлены на меня. Я хочу убедиться, что они не станут преследовать Илрита, когда меня не будет, и.… мне любопытно. Я стала очарована сиренами и их повадками.