И последняя связь с миром, из которого я пришла.
Разжимая пальцы, я отпускаю одежду, наблюдая, как она начинает распутываться, словно волшебные нити в воде. В мгновение ока она исчезает, как будто ее и не было. Шорты отпустить легче. Хотя, когда их нет, я стою такой же голый, как в день своего рождения.
— Ладно, я готова.
Лючия подплывает ко мне. Она все еще выглядит немного неловко, но не слишком смущается наготы. Что меня радует. Надо отдать ей должное, что большинство ее любопытных взглядов скрыты. Могу только представить, что для нее я выгляжу так же странно, как сирена для большинства людей.
— В моем экипаже были в основном женщины. Не все, но большинство, — говорю я, пытаясь немного успокоить ее по поводу сложившихся обстоятельств. — Одна из них с трудом держалась на ногах. Каждый раз, когда я оборачивалась, казалось, что она раздевается по той или иной причине. — Я тихонько смеюсь, думая о Гениеве. — Время от времени, когда мы заплывали далеко на юг, где воды такие же голубые, как в вашем Вечном Море, я бросала якорь, и мы все шли купаться. На Гениеве никогда не было больше маленькой одежды, если она вообще была.
— Похоже, что вы все были достаточно открыты друг с другом, — замечает Лючия, напевая вихревые знаки между моими лопатками.
— Ты должен быть открытым, когда отдаете свою жизнь в чужие руки.
— Возможно, именно поэтому я всегда чувствовала себя с тобой так комфортно — все Вечное Море полагается на тебя, чтобы унять ярость Лорда Крокана.
— Тебе комфортно со мной? — спрашиваю я. Лючия не была недоброй, но между нами всегда существовал барьер этикета и приличий.
— Ты ранила меня своим удивлением. — Ее губы слегка подрагивают, как будто она борется с ухмылкой.
— Я всегда рассматривала это как профессиональные отношения. — Хотя, конечно, не очень-то профессионально парить перед ней обнаженным.
— Так и есть... так и должно быть. — Лючия тихонько вздыхает, плывя за мной, чтобы начать помазание. Ее палец опускается на мое бедро, рядом с моей задней частью. — Я знаю, для чего ты предназначена. Я видела в своем отце, как тяжело дается жертва тому, кто слишком близок к ней. Поэтому я не хотела искушать ситуацию.
— Я понимаю. — Она защищает свое сердце, даже от дружеского сострадания — то, что должен делать Илрит.
Ее палец проводит по моему боку и останавливается на плече, задерживаясь там, где, как я помню, Илрит кусал и сосал меня прошлой ночью. По коже пробегает мурашка. Ее молчание говорит об этом. Каким-то образом она знает. Она чувствует его на мне.
— Ты поранилась?
— О, я не уверена, — пробормотала я. — Наверное, я на что-то наткнулась. Я все еще привыкаю к постоянному плаванию.
— Верно. — Лючия оставляет все как есть. Но в моем сознании зазвенели тревожные колокольчики.
Она знает.
Глава 32
Увидев Илрита позже, я сразу же подавила неумолимое бурчание в животе после отъезда Лючии. Я была на волоске от гибели, думая о том, что она могла рассказать Вентрису о своем открытии — или просто о своих подозрениях — относительно меня и Илрит. Логика подсказывала, что она никак не могла знать наверняка, что синяк — от Илрита. Но магия не поддается никакой логике, которую я когда-либо знала.
Если бы она знала и могла доказать это, сдала бы она своего брата? Хотелось бы думать, что нет... но я не могу быть уверена. Лючия верна старым традициям, и, если бы она была умна, она бы увидела в рассказе Вентриса способ защитить своего брата. Чтобы разлучить нас, пока мы не подошли слишком близко.
Илрит выходит из тени туннеля в сопровождении двух воинов. Но они его не трогают. Кажется, все в порядке.
Но стоит мне только взглянуть на него, как в моей душе все расплавляется. Один только вид его рук заставляет меня думать о том, как он проводит пальцами по всем контурам моего тела, сглаживая многолетние боли. Яркие фантазии возвращаются в полном объеме, но они испорчены общением с Лючией — теперь они кажутся более чем опасными. Смертельно опасными.
— Доброе утро, Виктория, — вежливо говорит он.
— Доброе утро, Илрит. — Неловкость одолевает меня, и я глажу руками завернутые ткани, которые принесла Лючия взамен потерянной одежды. Никогда еще я не ощущала так остро присутствие других людей, а именно этих двух воинов. Если бы их здесь не было, как бы он меня приветствовал?
— Надеюсь, ты хорошо спала?
— Да, — отвечаю я. Хотя на самом деле я имею в виду, Я спала бы лучше, если бы ты оставался со мной всю ночь. — А ты?
— Конечно. Комфорт Герцогства Фейт не имеет себе равных. — Он это серьезно? Или это тонкий намек на вчерашний вечер?
— Хорошо, я рада. — Я никогда не отличалась особой ученостью, но сейчас мне хочется только одного — читать слишком много обо всем.
— Наряд сирены тебе идет. — Глаза Илрита с явным намерением скользят по моему телу. Я бросаю взгляд в сторону воинов, но они, кажется, ничего не замечают. — Ты прекрасно выглядишь.
Подозреваю, что найти портного-сирену, способного сшить что-то для человека, было непросто, так как облегающее мои бедра одеяние едва прикрывает мои интимные места4. Судя по течениям, которые я ощущаю на своей задней части, спина оставляет столь же мало возможностей для воображения. Однако она демонстрирует разноцветные отметины на моих ногах, и я думаю, что это и было целью.
Вместо корсета — короткий жилет, заканчивающийся у нижних ребер и застегивающийся лентой на груди. Он почти не поддерживает, и всего одна ошибка при плавании может привести к тому, что я окажусь обнаженной по пояс... идея, которую я размышляла, не использовать ли мне в своих интересах рядом с Илритом, когда мы в следующий раз останемся наедине.
— Спасибо. — Я прекращаю осмотр своей одежды. — Как и ты.
На нем тоже ткань, обернутая вокруг нижней половины тела. Странно видеть, ведь обычно он ничего не носит, но ткань хорошо обрамляет его хвост. Илрит лишь усмехается.
— Сегодня мы отправимся на экскурсию, поэтому я должен был одеться соответственно случаю, — сообщает он. Я помню, что он говорил об этом вчера вечером, но я не была уверена, что это произойдет.
— Куда?
— То, куда мы идем, послужит еще большему укреплению твоего помазания и подготовит тебя, — говорит он, не давая мне больше информации, чем вчера вечером.
— Ну что ж, тогда веди.
Вместо того чтобы идти по туннелю, Илрит ведет нас на балкон. Я следую за ним, воины — за мной. Я предполагаю, что их присутствие связано с этой экскурсией — сопровождение. Попросил ли их Илрит? Или их прислал Вентрис? Возможно, это просто их общая обязанность — куда я, туда и они... Но мне кажется, что гораздо вероятнее, что Вентрис хочет присмотреть за нами, учитывая, как категорично он говорил о том, чтобы я больше не покидала Вечное Море. Или вообще не выходить за рамки дозволенного.
Сегодня утром глубины Бездны спокойны. Крокана не видно. И все же я рада, что при подъеме мы плывем рядом с замком. Хотя я подозреваю, что они делают это скорее для того, чтобы оставаться в защитной дымке анамнеза замка и вдали от гнили, поднимающейся из Бездны, чем из-за какого-то страха, связанного с Кроканом. Сегодня красная мгла кажется еще гуще, словно она ухудшается с каждым часом. Невольно закрадывается мысль, что старый бог смерти чувствует мое присутствие и с каждым днем, прошедшим без его жертвы, становится все беспокойнее.