— Не смейтесь надо мной! — резко сказала она.
— Я? Смеюсь над вами? — На лице у Андре появилось ангельское выражение мальчика из хора, который принес на репетицию лягушку. — Я бы никогда себе этого не позволил.
Кончиком языка Джейн облизала губы. Он что, затеял флирт? Если так, то даром тратит время. Джейн никогда не увлекалась этой игрой, столь популярной у мужчин и женщин. Ни на твердой земле, ни тем более здесь, в ветвях дерева, с мужчиной типа Стоуна.
Указательным пальцем он нежно обвел изгиб губ, оставляя огненный след там, где прикоснулся к коже.
— Я вот о чем думаю, Митчелл… Чтобы доказать закономерность, одного опыта недостаточно. Эксперимент должен быть повторен многократно. Разве не так?
— Если вы ожидаете, что я сочту шутку забавной…
— Я ожидаю, что вы отнесетесь к опытам с беспристрастностью ученого. — Он вновь прикоснулся пальцем к губам девушки. Дрожь охватила Джейн, когда палец Андре очертил линию ее рта. Губы ее слегка приоткрылись, кончик пальца проник внутрь и мягко коснулся нежной кожицы. — Просто представьте, что мы в лесной лаборатории. — Андре улыбался, но голос уже стал хриплым и непослушным. — Тут нет ничего личного. Чисто научный интерес.
— Неправда. Сами знаете. И… и… — Джейн вцепилась в его руку, будто хотела ухватиться за что-то реальное, пока действительность окончательно не ускользнула. — Андре, вы меня не слушаете!
— Конечно, слушаю. — Он повернул ее ладошку и теперь целовал внутреннюю сторону запястья. В его словах больше не было ни легкомыслия, ни насмешки. — Я слышу все, что ты мне говоришь, милая. Даже то, что боишься сказать вслух.
— Вы говорите глупости, — не слишком уверенно пробормотала Джейн. — Андре, пожалуйста, вам лучше остановиться…
Но едва слышный вздох наслаждения сорвался с губ Джейн, когда Андре снова поцеловал ее.
— Ты ведь хотела этого, правда?
Голова Джейн запрокинулась, и Андре прижался губами к ее шее. Разве она хотела этого? Нет, в отчаянии думала Джейн, совсем другого. Если даже Андре не лгал, что они вынуждены спасаться от индейцев — а это весьма сомнительно, — то все равно он не тот человек, которому можно полностью доверять. Стоун случайно возник в ее жизни, видимо, тот, кто где-то там на небесах устроил их встречу, весьма склонен к черному юмору…
Но куда пропадала вся логика, стоило Андре поцеловать ее?
— Скажи мне, что ты этого тоже хочешь, — шептал он, но ответ уже был не нужен, потому что Андре уже жадно целовал ее, а она отвечала тем же.
Когда язык Андре проник в ее полуприкрытые губы, Джейн захлестнула волна ощущений. Темной ночью в джунглях она почувствовала вкус весеннего утра и летнего дождя, холод первых снежинок, летящих с хмурого зимнего неба. Когда Андре приподнял футболку и обнаженной кожи коснулся прохладный ночной ветерок, а потом согревающие ласковые руки, Джейн застонала, не отрывая губ от его рта. Когда кончик большого пальца коснулся обнаженного соска, по ее бедрам разлился жидкий огонь.
— Андре… — шептала она. — Андре, пожалуйста…
Он застонал и припал губами к ее груди, провел языком по нежной коже, и Джейн вскрикнула, когда его зубы мягко прикоснулись к набухшему бугорку, изнемогавшему от ожидания. Андре втянул его теплым ртом, и Джейн почувствовала, как рвется последняя тоненькая ниточка, связывающая с реальностью.
Что происходит? Она никогда не испытывала ничего подобного. Ее миром была точная научная мысль и скрупулезная работа. В науке не оставалось места для безумств, а то, что происходило сейчас, без всякого сомнения, безумство…
Остановись, в отчаянии уговаривала себя Джейн, остановись немедленно, пока не стало слишком поздно!
Но вместо этого запустила пальцы в его волосы, притянула голову к себе и прижала его ищущие губы к своему горячему жадному рту. Джейн почувствовала, что Андре задрожал, и от сознания власти над ним острое наслаждение огненным потоком заструилось по жилам.
— Ты очень красивая, — шептал Андре.
Это было правдой, но жалкие слова не могли выразить всей силы его чувств. Андре готов был стонать от отчаяния. Он никогда не умел говорить красиво, он привык решать конкретные задачи, а в тех редких случаях, когда бессилен математический расчет, в дело вступали мускулы.
Теперь Андре проклинал себя за то, что учил математику, а не стихотворные строки. В девушке, которую он держал в объятиях, все дышало женственностью, таинственной и опьяняющей, но в то же время она умна, и это нравилось ему. Бог дал ей лицо, которое мужчина может видеть в мечтах, и совершенное тело. Мягкие податливые губы, пахнущие медом, разожгли в нем настоящий пожар. Он сгорал от страсти такой силы, которой не испытывал ни разу в жизни, и знал, что эта боль утихнет, лишь когда ее тело тесно прильнет к нему…