Ева знала, что он обязательно придет, как знала и то, что чрезвычайно полезно пользоваться услугами преступника — бывшего! — в следствии по делу о взломе электронных замков и кодов.
Дина могла сама дать убийце код доступа к контрольной станции. Если знала код. Но раз уж он отключил камеры, стер записи с жесткого диска, забрал сменные диски, значит, у него было нечто большее, чем код доступа. Для этого требуются навыки электронщика.
И вот тут ее преступник — бывший, бывший! — был абсолютным чемпионом.
— Гений, черт бы его побрал! — повторила Ева слова самого Рорка.
В морге дежурила усеченная праздничная бригада, и у всех из-под защитных балахонов виднелись яркие шорты. Из кабинетов и прозекторских лилась веселая музыка.
Что ж, решила Ева, здешним клиентам все равно.
Она остановилась перед торговым автоматом и задумчиво нахмурилась. Ей хотелось получить банку пепси, но не хотелось связываться с проклятой машиной.
— Ты! — Ева ткнула пальцем в проходящего лаборанта, и его лицо стало таким же белым, как и торчащие из шортов костлявые ноги. — Две банки пепси.
Она протянула ему монетки.
— Да, пожалуйста.
Он послушно сунул монеты в автомат, сделал заказ. Как только банки вывалились в лоток, Ева выхватила их, не дожидаясь, пока автомат начнет описывать качества и энергетическую ценность напитка.
— Спасибо.
И она ушла.
Первый глоток оказался как раз таким, как надо: до того холодным, что у нее дух захватило. Ева шла по белому, выложенному кафелем тоннелю, преследуемая эхом собственных шагов, и ощущала просачивающийся в вентиляцию липкий запах смерти. Никакая дезинфекция, никакие освежители с лимонной отдушкой не в состоянии были его заглушить.
Ева остановилась у двойных белых дверей прозекторской, чтобы собраться с духом перед встречей. Не со смертью, а с человеком, который ее изучал. Она набрала в легкие побольше воздуха и толкнула двери.
Ну, вот он. Выглядит как обычно.
Под прозрачным защитным балахоном на Моррисе был костюм цвета океанской синевы. К этому костюму он подобрал рубашку насыщенного золотистого оттенка и узкий галстук, в котором переплетались оба цвета. Ева нахмурилась, увидев серебряный значок с символом мира у него на лацкане, но ей пришлось признать, что на костюме Морриса значок смотрится отлично.
Его волосы, черные, как смоль, были стянуты на затылке и заплетены в косу.
Он стоял над убитой девочкой, которую уже вскрыл своим артистически точным разрезом в форме буквы «игрек». Когда он поднял свои черные глаза на Еву, она почувствовала холодок в груди.
Моррис был, как всегда, подтянут и сдержан, а вот что творится у него на душе, хорошо бы знать!
— Паршивую встречу мы тебе организовали, верно? — Ева подошла к нему и протянула банку колы. — Извини, что вытащила тебя на работу раньше срока да еще в воскресенье.
— Спасибо.
Моррис взял банку, но не открыл.
— Моррис…
— Я должен тебе кое-что сказать.
— Ладно, я слушаю.
— Спасибо тебе за то, что добилась правосудия для Амариллис.
— Не надо…
Моррис вскинул свободную руку.
— Я должен это сказать, прежде чем мы вернемся к работе, к нашей жизни. Тебе придется меня выслушать.
Ева молча сунула руки в карманы, понимая, что возражать бесполезно.
— Мы имеем дело со смертью — ты и я. Смерть оставляет за собой горе и скорбь, с этим нам тоже приходится справляться. Мы верим… или надеемся, что если найдем ответы, если добьемся правосудия, то выполним свой долг перед мертвыми и теми, кто по ним горюет. Да, это помогает. Не знаю, как это получается, но знаю, что помогает. Я уже не просто верю или надеюсь, я знаю. Я ее любил, и эта потеря… — Моррис замолчал, открыл банку и глотнул. — Она огромна. Но ты пришла мне на помощь, ты меня не подвела. Как коп и как друг. Ты держала меня за руку, ты провела меня через первые страшные минуты горя, помогла мне успокоиться. Ты нашла ответы для нас и принесла успокоение и ей, и мне. Думаю, об этом стоит вспомнить в День мира. Работа у нас с тобой тяжелая и часто неблагодарная. Я должен тебя поблагодарить.
— Ладно, хватит, я поняла.
— Это еще не все, Ева. — Он редко называл ее по имени и теперь, назвав так, взял за руку, чтобы удержать на месте. — Знаю, тебе неловко… — Тут он улыбнулся легкой, чуть виноватой улыбкой, и Еве стало немного легче. — Спасибо, что посоветовала мне обратиться к отцу Лопесу.
— Ты ходил к нему?