Для Мод приемы были вначале затруднительны. Выходила какая-нибудь дама, а Мод не имела понятия о том, кто она такая, причем посетительница очень редко снисходила до объяснений. Десять минут бестолкового, натянутого разговора о хорошей погоде, о лаун-теннисе и тому подобных пустяках, затем чашка чая и прощание. Мод стремглав бежит к столику с карточками и старается узнать, кто была только что ушедшая посетительница, но по обыкновению карточек было много, и она ничего не узнавала.
Сегодня Мод никуда не собиралась и к себе никого не ждала. Опасные часы визитов приходили к концу. Было около четырех часов, когда у дверей раздался чей-то резкий звонок.
— Госпожа Уайт, — доложила Джемима, отворяя дверь в гостиную.
— Райт, — поправила посетительница, входя. — Виолетта Райт.
Мод с приветливой улыбкой поднялась. Это была та своеобразная мягкая улыбка, которою улыбаются женщины, когда хотят, чтобы все вокруг казалось более приятным для окружающих. Любезность Мод никогда не была искусственной, потому что она обладала в большой доле искренностью, качество, о котором мы так часто говорим и так редко встречаем. Но посетительница не ответила на приветливость хозяйки. Они обе стояли и молча вглядывались друг в друга, одна высокая, зрелая, почти величественная, другая — по-детски прелестная, немного неуверенная в себе, но обе красивые, обаятельные, каждая по-своему. Счастливый Франк! И прошлое его, и настоящее были прекрасны. Но он был бы еще счастливее, если бы мог покончить с прошлым тогда, когда началось настоящее. Посетительница молчала, но ее темные глаза пристально рассматривали соперницу. Мод, приписывая это молчание смущению первого визита, попробовала завести разговор.
— Присядьте, пожалуйста, на это кресло. Очень любезно, что зашли ко мне.
По лицу Виолетты скользнула усмешка.
— Любезно! — проговорила она.
— Конечно. В Уокинге за последнее время поселилось много нового народа, и старым жителям очень трудно знакомиться со всеми.
— Ах, вот что. Вы считаете меня местной жительницей. Нет, я только что приехала из Лондона.
— Вот как! — сказала Мод и ждала объяснения. Но так как такового не последовало, то она добавила: — Надеюсь, что Уокинг вам понравится.
— Не думаю этого, — отвечала посетительница.
В ее голосе и манерах замечалось что-то очень нелюбезное. Мод подумала, что никогда еще ей не приходилось оставаться наедине с такой странной особой. Прежде всего ее внимание привлекла вызывающая, чувственная красота этой женщины с каким-то мрачным оттенком. Затем она усмотрела полное пренебрежение к внешним светским условностям. Это было ново для Мод, и она чувствовала себя немного смущенной. Но вместе с тем ей казалось, что в душе этой женщины таится какая-то глухая вражда по отношению к ней. Мод начала чувствовать себя почти несчастной.
Посетительница не делала никаких усилий, чтобы поддержать разговор. Она облокотилась на спинку кресла и продолжала внимательно рассматривать хозяйку. Эти назойливые глаза перебегали от черных кудрей до кончиков ботинок Мод, чуть-чуть видневшихся из-под юбки. Внимательнее всего эти глаза останавливались на лице хозяйки. Никто еще никогда так не осматривал Мод, и она в душе чувствовала, что осмотр этот далеко не дружелюбен.
Осмотрев свою соперницу, Виолетта с тем же холодным вниманием осмотрела все окружающее. Она, не стесняясь, оглядела обстановку комнаты и в своем воображении быстро нарисовала картину жизни людей, обитавших здесь. Мод еще раз попыталась завязать разговор, но безуспешно.
Виолетта продолжала молча спокойно осматриваться. Вдруг она быстро поднялась и подошла к столу, на котором стояла фотография Франка.
— Это ваш муж, мистер Франк Кросс?
— Да, вы его знаете?
— Немного. У нас есть общие знакомые, — сказала Виолетта с усмешкой. — Эта фотография снята, очевидно, после того, как я его видела в последний раз.