«Покидают пароход», — понял Роман. Вскоре на палубе не осталось ни одного человека. Пароход накренился градусов на десять и так продолжал стоять на воде.
Роман искал глазами «Оушен Войс», но суда конвоя рассредоточились, и теперь уже нельзя было разобрать, кто где идет. Порядок ордера нарушился. Суда шли самостоятельно. Над «Гурзуфом» пролетела волна самолетов. Поднялся вой, грохот артиллерийской и зенитной стрельбы. Корабли охранения выплевывали сотни снарядов. Оставленный командой транспорт покачивался недалеко от «Гурзуфа». Крен на правый борт увеличился, но судно держалось. Роману было некогда наблюдать за ним. Из-под полубака «Гурзуфа» все еще вырывался густой черный дым, поднимался высоко в небо, образуя огромное облако.
«Может быть, дым спасает нас? Фашистский летчик заснял картину пожара, дым и записал победу». Тут Роман увидел Пархоменко. Он вел из-под полубака Фокина. На боцмане горел ватник. Кто-то накинул ему на плечи чехол от вьюшки. Пархоменко отмахнулся, подхватил матроса и понес его к надстройке.
Самолеты бомбили левую группу конвоя. Измотанный беспрерывными налетами, Роман действовал почти автоматически. Назад, вперед, вправо, влево!
Вдруг он увидел, как вражеский самолет ринулся на оставленный английский транспорт.
— Что делают, что делают! — сказал оказавшийся рядом Снетков. — Ты посмотри, Роман Николаевич. Сразу и не разберешь, кто его топит.
Не более как в двух кабельтовых от покинутого судна полным ходом шел английский крейсер «Аванти» и бил прямой наводкой из среднего калибра по одинокому пароходу. Фашистская бомба тоже попала в цель. Объятый пламенем транспорт разломился надвое и ушел под воду.
— Ведь совсем целое судно! Пропали тысячи тонн боезапаса и пароход, — зло проговорил Снетков.
— Они действуют по инструкции. Такова инструкция английского адмиралтейства — добивать поврежденные фашистами транспортные суда. Моряки здесь ни при чем.
Снетков махнул рукой.
— Пришел тебе доложить, Роман Николаевич. Пожар стал слабее. Фокин умирает от ожогов. Полез с огнетушителем в самое пекло.
— Ты был в машине? Как там?
— Пока все нормально. Стармех сам у реверсов.
— Роман Николаевич, подите сюда, — позвал капитана третий помощник.
У левого борта покачивался английский корвет «К-7». Третий помощник пытался объясниться с офицером, который что-то кричал, размахивая руками.
— В чем дело?
— Поговорите с ним. Я не улавливаю, чего он хочет, — смущенно проговорил третий помощник, уступая место капитану.
Роман перегнулся через перила:
— В чем дело?
— Капитан? Черт возьми, где вы так долго пропадали? Адмирал приказал всему экипажу немедленно оставить судно. Я вас подброшу на крейсер. Поторопитесь, а то, чего доброго, взорветесь и взорвете меня.
Из-под полубака вырвались языки пламени.
Взрыв! Самое страшное взрыв. Накалится палуба, переборки и тогда… Но он не будет снимать людей. «Гурзуф» на плаву, машина исправна, команда работает и не думает уходить с теплохода. Нет никакой паники…
— Положение «Гурзуфа» не так плохо, как вам кажется. Мы ликвидируем повреждения… — уверенно сказал Роман англичанину.
— Не говорите глупостей, капитан, — раздраженно прервал его офицер, — выполняйте распоряжения Коллинза и не губите людей. Через полчаса ваш транспорт если не взорвется, то затонет.
Роман устало подумал: «Ну что объяснять этому англичанину. Капитан не имеет права уйти, пока верит, что судно еще можно спасти. «Гурзуф» должен быть спасен. Сейчас каждый грамм взрывчатки дороже золота. Да ведь не поймет он».
— Передайте командиру конвоя, что я не могу выполнить его распоряжения, так как не считаю «Гурзуф» в безнадежном состоянии. Мы постараемся его спасти.
— Передам, но это безумие… Подумайте о ваших людях и их семьях.
— Я уже думал и запрещаю кому бы то ни было покидать судно, — твердо сказал Роман.
Сказал и вдруг со всей неумолимостью почувствовал: если теплоход взорвется — путь к спасению отрезан безвозвратно. Тяжелым бременем легла на его плечи ответственность за принятое решение.
К нему подошел матрос Чуркин. В руках он держал чемодан.
— Роман Николаевич, что, можно садиться на корвет?
— Можно, Чуркин, — насмешливо и зло ответил капитан. — Вы будете единственным из команды «Гурзуфа». Передайте в Мурманске наш привет.