В назначенное время мы явились к президенту во дворец на моей зеленой «Ниве». Странно было видеть на первом КПП заменивших советских солдат афганцев. Впрочем, в и в 80-м мне также странно было видеть на месте афганцев наших военных. Но время идет, все изменяется.
В «предбаннике» нас встретил щеголеватый майор, предложил присесть в роскошные кресла, сказав, что Наджиб освободиться через 15 минут, а сейчас он работает с документами. Через 10 минут нас пригласили в кабинет к Наджибу. Президент был одет в застегнутый на все пуговицы военный френч, по покрою отдаленно напоминавший униформу Мао Цзе Дуна. Говорил он почти шепотом. Привычка говорить в пол-голоса появилась у Наджибуллы после его тесного общения с министром иностранных дел СССР Эдуардрм Шеварднадзе, который в последнее время вместе с Крючковым зачастил в Кабул. Как и Шеварднадзе, Наджибула полагал, что, разговаривая шепотом, он заставляет присутствующих внимательней прислушиваться к его словам. И это было так.
Первым стал задавать свои вопросы Фадеев. Оператор Вадим Андреев, расположившийся за нашими спинами с кинокамерой, снимал беседу. Ответив на несколько дежурных вопросов, Наджибулла сам предложил нам чаю. Мы не отказались, беседа приняла менее формальный характер. Я посчитал, что настал самый удобный момент для того, чтобы поздравить советских солдат устами президента. Это оказалось непросто. Сначала он профессионально, как чекист, уходил от ответов о боевой работе 40-й армии в Афганистане, говоря лишь общие слова о положительной роли военной помощи СССР Афганистану. Однако загнанный в угол моими наглыми вопросами, все-таки сказал: «Лично я высоко ценю то, что делали в Афганистане советские солдаты. Они отдавали свои жизни за чужую страну, чужой народ. Погибшим — вечная память. Живым — вечная благодарность и слава». Я в полной мере оценил смелость слов афганского руководителя, который еще несколько дней назад выступил с обращением к афганскому народу, моджахедам с призывом прекратить братоубийственную войну. В том обращении президент сказал тогда, что борцам за веру — моджахедам, которые также являются неотъемлемой частью афганского народа и чей жизненный выбор он даже как политический и военный противник уважает, не с кем больше воевать. «Если вы воевали против иностранной оккупации, то воевать больше не с кем. Иностранные войска ушли, и никто больше не угрожает исламу. Вы должны по достоинству оценить этот шаг афганского руководства, которое пошло на это, исходя из желания осуществить на деле чаяния афганского народа, восстановить мир и спокойствие на многострадальной афганской земле», — сказал тогда президент, выступая по афганскому телевидению. Сейчас он отдавал дань памяти подвигу советских солдат, практически подставляя себя под огонь критики противников режима. Наверное, это далось ему нелегко. Впрочем, президентом никогда быть нелегко, особенно в Афганистане.