…Ночь, гул и свет от прожекторов боевых машин. Я просыпаюсь и выхожу наружу из домика-виллы. Со стороны, противоположной первому КПП, в бригаду въезжают машины. Солдаты пришли из рейда и будут спать весь следующий день, они это заслужили. Девять утра, бегу в бригаду, жду, когда проснется зампотыл. Стою на плацу и смотрю на аллею деревьев, которые посадили солдаты. Навстречу мне идут три бойца. Один, голый по пояс, с перекинутым через плечо полотенцем, чешет в сторону арыка со стороны сержантских палаток. Он бодр, и у него наглая морда. Двое других, тоже голые по пояс, растворяются в солдатских палатках — наверное, возвращаются из сортира. Опять тишина, и никого нет. Проснувшийся Эдуард говорит, чтобы я шел домой, и что раньше обеда никто не встанет — все в умате. Иду к «собачнику», обогнув бригаду со стороны арыка. Сонный солдат разносит собакам еду и воду. Собаки не реагируют — все поголовно спят в зарешеченных вольерах и видят страшные сны — повизгивают, поскуливают. «Устали», — говорит солдат.
Пока бойцы спят, пытаюсь себя чем-нибудь занять. Иду дальше, на кладбище битой техники захожу направо в закуток. Среди разного рода железа внимание привлекает странный пулемет. С виду, он похож на «Максим», только больше раза в три. Гибрид между пулеметом и ЗУшкой, с огромным щитком. Залезаю за этот пулемет, и представляю, какая у него скорострельность и убойная сила. Наверное, духовский или афганский. Раритет. Рядом стоит огромных размеров полуразобранный мотор-дизель. Целый клад полезных гаек и болтов. Выхожу из загона и иду дальше по периметру. Кто-то окликает, конкретно матом. «Куда пресся, ох. ел?» Понимаю, что неправ, возвращаюсь. Действительно, кто-то еще позавчера сказал, что где-то здесь минное поле. Иду назад, сажусь на бетонный порог виллы и начинаю ждать полудня. Становится жарко, и я засыпаю прямо на пороге своего временного дома.
Будит зампотыл. Рядом с ним Эдик, Иван Иваныч и еще двое офицеров из бригады. Ни фига себе, уже три часа дня. Сколько же я проспал? Идем с усатым Эдуардом обратно в бригаду. Теперь на КПП уже сидит и полу-спит прапорщик, но пароль не спрашивает. Мы доходим до плаца и идем к аллее, останавливаемся возле палаток. Офицер заходит во вторую палатку, у входа которой в левом ряду на панцирной кровати мирно спит, обняв автомат, дневальный. Он осторожно будит его. Боец не вздрагивает, а тихо автоматически встает, потом опять ложится. Офицер вновь тихонько его трясет. Тогда солдат, уже понимая, что это пришли к нему, поднимается и пытается уловить смысл сказанных ему слов. Бросает на кровать автомат и бежит будить двух бойцов. С верхней койки во втором ряду спрыгивает боец и начинает метаться, ничего не понимая, потом бежит через аллею во вторую сержантскую палатку, потом несется назад к себе. Мы выходим через второе КПП, где нас уже поджидают два УАЗа. Через пять-семь минут из-за «собачника» выныривает БТР. Спереди на броне сержант Андрей, правой рукой держится за пулемет. Он здесь человек уважаемый. Все обращаются к нему только по имени. Зампотыл рассказывает, что они постоянно ездят только с этим экипажем, так как, по его словам, ребята очень надежные.
До кяриза совсем недалеко. Пока два офицера ищут возможные мины у подземного водоема, мы стоим в сторонке и смотрим, как БТР разворачивается пулеметом в сторону реки, у которой нет берегов. Вода и берега сливаются в одно совершенно ровное плоское пространство. Таких рек больше в Афганистане нет. Только здесь. Офицеры купаются, потом начинают ловить маленьких крабов и рыбу. Все они значительно старше меня, и у них ни у кого нет спичек — не курят. Прошу разрешения пойти к бойцам. Никто не возражает, даже особист. До БТРа метров 150–200. Иду по степи, оборачиваюсь. По тому, как внимательно смотрят мне в след офицеры, прекратившие купаться, догадываюсь, что смотреть лучше не в небо, а под ноги. Последние метры одолеваю быстрыми прыжками, стараясь не касаться поверхности. Благоприобретенный в Джелалабаде страх ко всему, что лежит в земле. При моем приближении бойцы запрыгивают внутрь БТРа. Сержант как сидел, так и сидит, даже головы не повернул. Не знаю, как к нему обратиться, и говорю глупое «здравствуйте, нет ли у Вас случайно спичек?». «Случайно есть». У него характерный сибирский выговор и огромные ладони. Сержант стучит два раза чем-то по броне, оттуда вылезает Валера..