А, нет, подождите, вспомнила. Вонзила палец в плечо стажера и отодвинула так, чтобы видеть его лицо:
– Ты поцеловал меня, чтобы заткнуть?
Карсон встретил мой прищуренный взгляд с улыбкой и извиняться явно не собирался:
– Нет. Но предлог был хороший. А результат чертовски потрясающий.
Я ткнула его в ребра, но больше для виду:
– Для засранца ты слишком хорошо целуешься.
– А ты много засранцев целовала? – поднял бровь Карсон.
И на стол я оперлась вовсе не потому, что ноги не держали.
– На одного больше, чем следовало.
– Ой. – Он убрал руки с моей пижамы, лишь слегка проведя вдоль бедер, так, что это почти походило на случайность. Затем указал на компьютер на столике у стены: – Я позабочусь о завтраке, а ты найди нам нужную могилу.
Ладно. Получается, мы идем дальше. Но что-то изменилось, и даже не из-за поцелуя. А потому, что я признала вслух то, что знала с прошлой ночи: я здесь по доброй воле. Думаю, это сделало нас партнерами.
Я прошла к столику, запустила компьютер и открыла браузер. Поиски некрологов для меня привычное занятие, вдобавок я помнила год смерти профессора. Поэтому, вероятно, как-то уж очень оптимистично зашла в один из любимых он-лайн архивов и ввела в поиск «Карл Оостерхаус, дата смерти – 1941». Может, дело в знакомой территории. А может – в четкой цели.
Вскоре найдя нужную запись, я стала зачитывать Карсону важную информацию вслух:
– Знаменитый германо-американский археолог Карл Оостерхаус… эмигрировал накануне Первой Мировой войны… многочисленные экспедиции… Чикагский университет… так-так-так, это мы все знаем…
И тут сердце у меня упало, вместе со всеми надеждами решить проблему с помощью лопаты и небольшой толики мужества.
Наверное, я ругнулась или что-то в этом роде: Карсон подошел посмотреть, что же я такое читаю. Я указала на экран:
– …возвращался из экспедиции в Северную Африку, хотел спасти как можно больше артефактов от войны, но британское транспортное судно было потоплено немецкой подводной лодкой. Весь экипаж и груз пропали.
Святой Брендан. Бедные моряки. В мой короткий список предпочтительных способов почить – я немного разбиралась в предмете благодаря своему дару – утопление не входило.
Кораблекрушение завело нас в тупик.
– Получается, нечего нам раскапывать, – заключила я. – Если только у Магуайра нет своих людей в службах спасения затонувшего имущества.
Карсон отвернулся, подошел к тостеру и так уставился на него, что вполне мог бы поджарить хлеб взглядом. Затем уперся руками в столешницу, и плечи стажера свело от силы разочарования.
– Черт.
– Ага, – согласилась я.
Мое сердце валялось где-то на полу, и я испытывала искушение свернуться клубочком и присоединиться к нему.
Карсон резко обернулся, по-прежнему дрожа от напряжения:
– Погугли «спасение затонувшего имущества» и «египетские артефакты».
Решив, что выстрел наугад лучше капитуляции, я вытащила себя из трясины уныния и ввела слова в строку поиска.
– Куча совпадений, но они совершенно бессистемные.
– Добавь «Чикаго».
Я послушалась. Карсон подошел, склонился над моим плечом и указал на статью из «Чикаго Трибьюн». Заголовок гласил: «Министр культуры Египта пытается найти способ вернуть затонувшие артефакты».
Я обернулась; стажер стоял слишком близко, чтобы можно было сфокусироваться.
– Ты что, тоже экстрасенсом заделался?
Он пожал плечами и продолжил читать статью:
– Немного. Что-то всплыло в памяти.
– Что именно? – Я старалась не поддаться подозрению, что он чего-то недоговаривает.
– То, что я читал когда-то давно. – Прежде чем я успела пуститься в расспросы, он вкратце пересказал содержание статьи: – Компания по спасению затонувшего имущества, нанятая частным коллекционером, обнаружила несколько артефактов с затонувшего корабля. Почти то, что ты описала.
– А что за частный коллекционер?
Он указал на название.
– Говорится «Бомон Корпорейшн». Получается, ее владелец. – Я отъехала в сторону, чтобы Карсон лучше видел экран, а я – его лицо. – Но не указано, вывезены ли предметы из Египта до или после того, как это стало незаконным, плюс еще британцы нос сунули, так как крушение могло подпадать под закон об охране подводных военных захоронений…
– Поняла, поняла, – перебила я. – Великая битва за права. И где эти артефакты сейчас?
Карсон улыбнулся так, словно сам их нашел:
– На выставке. Здесь, в Чикаго.
Святые коты, как удачно! Может, даже слишком удачно. И слишком уж кстати. А может, мне плевать, если они приведут нас к Шакалу, Братству и Алексис.
– Изображения есть? – Я завладела мышкой и щелкнула по ссылке, любезно гласящей «Фото».
Первая картинка представляла собой снимок команды, работавшей над извлечением и хранением предметов. Следующая – фото коллекции на выставке. Примечание сообщало: “Предоставлено «Бомон Корпорейшн»”. В глаза сразу бросилась большая базальтовая статуя бога Анубиса в животной форме.
Черный Шакал.
Так близко. Прямо виден свет в конце туннеля.
Что там сказал профессор? «Найдите артефакты, которые лежат с моими костями».
– Если эта статуя пошла ко дну вместе с Оостерхаусом, то и правда лежала в его могиле – водной, безымянной. И если она именно то, что мы ищем, я пойму это, как только увижу ее воочию.
– Похоже, увидеть ее – самая легкая из наших задач.
Красон постучал по баннеру на веб-странице, и я поняла, что он имеет в виду. Украсть экспонат из Чикагского музея естественной истории Филда в миллион раз сложнее, чем сигануть через очередную кладбищенскую ограду или раскопать могилу.
Глава 27
В первую очередь мы должны провести рекогносцировку.
– Чего мы должны? – спросил Карсон, когда до него дошел смысл моих слов. – Мы что, в фильме про гангстеров?
Я пожала плечами:
– Устаревший сленг – что-то вроде профессиональной издержки.
Мы шагали через парк, где располагался музей. Шел дождь – холодный, ненастный, моросящий дождь, от которого не спасал даже зонтик. Вода висела в воздухе и проникала под одежду. Тетя Гвенда чересчур увлеклась, наряжая меня. Я выглядела так, будто сошла со страниц каталога Антрополоджи.
Вдобавок ко всему мы бросили машину в самом дальнем конце парковки.
– Чувак, – сказала я, даже в плаще дрожа от холода, – а что, если нам придется сматываться по-быстрому?
Карсон покосился на меня, приподняв бровь:
– Разве я до сих пор не обеспечивал нас транспортом вовремя?
Что есть – то есть.
Тоннель под автострадой Лэйк-Шор-Драйв на время защитил от дождя, но когда мы вышли с другой стороны, у меня чуть ноги не подкосились. Все, что я могла, это в ужасе вглядываться в огромное – Святая Гертруда, действительно огромное – неоклассическое здание Чикагского музея естественной истории Филда. Длиной с целый квартал, настолько большое, что дальние крылья, скрытые в туманной мороси, было даже не разглядеть.
– Три выставочных яруса, – сообщил Карсон, остановившись рядом со мной. – Еще больше уровней хранилища уходит вниз. Более двадцати миллионов экспонатов; выставлена только часть.
– Прекрати, – попросила я. – И так голова кружится.
Я надеялась, что это лишь страх и паника. Но причина крылась в другом – во множестве артефактов, хранивших отпечатки огромного количества людей. Если хотя бы небольшую часть экспонатов облюбовали призраки, у меня возникнут проблемы.
– Все будет нормально. – Забравшись ко мне под зонтик, Карсон обнял меня и повел дальше. – После завтрака, второго завтрака и одиннадцатичасового перекуса ты должна быть готова к чему угодно.
Я решила принять поддержку и проигнорировать поддразнивание, потому что мы наконец поднялись по лестнице – очень длинной лестнице – и вошли внутрь. Пока Карсон покупал билеты, я оценила железные ворота и двери, которые наглухо запирали музей после закрытия, не говоря уже о вездесущих камерах наблюдения.