— Слушай, а ты в меня, случаем, никогда не стреляла? — спросил Крохобор и девушка бросила на него недоумевающий взгляд.
— В каком смысле? Зачем мне в тебя стрелять?
Крохобор вздрогнул, словно очнулся, и смущённо забормотал:
— Да я… шучу просто… не совсем удачно…
— Бор, а у тебя — что? — поинтересовался Рок. — Какая черта?
Гном дёрнул себя за бороду и ответил:
— «Рыцарь». Я бросаюсь в бой в любой ситуации и готов пожертвовать собой ради других.
Друзья переглянулись и на их лицах появились улыбки.
— Так вот в чём причина твоего поведения! — засмеялась Ракетка. — А я уже подумала, что ты у меня психопат!
Все расхохотались, а взгляд Крохобора сделался неподвижным.
— «У меня…» — тихо повторил он, но Ракетка этого не услышала и, отсмеявшись, повернулась к шоккеру.
— Ну, хвостатый, хвастайся! Что у тебя там — «Безумие и отвага»?
За этими словами последовал новый взрыв хохота.
— Безумие… — повторял смеющийся Ланс. — И… отвага… Ой, не могу, ах-ха-ха-ха…
Шоккер же отчего-то не смеялся, а наоборот — немного насупился.
— Что случилось, Орф? — спросил у него Холод. — Смешно же! Разве не так?
Орф вздохнул.
— «Храбрость и безрассудство», — прочитал он.
На этот раз смеялась даже Ракетка.
Индивидуальной особенностью Ланса оказалась «Коммуникабельность» — её описание гласило, что владелец особенности вызывает чувство приязни у собеседника, а необыкновенное красноречие позволяет ему увидеть новые возможности в диалогах. Сам Ланс, впрочем, отнёсся к появившейся «пассивке» весьма прохладно.
— Что-то я не уверен, что она корректно работает. — сказал он. — Мы у гномов на допросе столько времени просидели, а я по большей части просто молчал!
— Да мы, в общем-то, все там молчали. — заметил Мор. — Рок с Холодом пытались с ними поговорить — и, я думаю, никто не забыл, что из этого получилось!
Копейщик усмехнулся.
— Ну, да.
— Эй, а я знаю, почему они на нас разозлились!
Друзья повернулись и посмотрели на шоккера.
— Кто? — спросила Ракетка. — Гномы? Ну и почему?
— А у них тут тоже раскол. — ответил Орф. — Один из баронов оспаривает законность власти действующего монарха и хочет занять его место самостоятельно. Давно уже спорят… На сегодняшний день часть вольных баронов примкнула к нему, а часть осталась на стороне монарха. Они и воюют….
— Ясно. — кивнул Ланс. — А при чём тут мы?
— А мы направляемся в одну из крепостей, контролируемых противниками действующей власти.
— И имели наглость сознаться в этом представителям короля! — засмеялся Рок. — Чёрт! Ну и дурдом! Нет, ну вы представляете, а?! Надо же было вот так совпасть!
— Нормально. — махнул рукой Крохобор. — Кто же мог знать, что у них тут такая неразбериха? Все думали, что они собираются воевать с эльфами!
— А с этим вообще смешная история! — заметил Орф. — Войну объявил не король, а один из сторонников оппозиции, пробравшийся в королевский замок и использовавший специальный артефакт для оповещения о начале боевых действий.
— Но зачем? — выразил общее удивление Холод. — Им же самим теперь придётся воевать на два фронта!
— Вопрос не по адресу. — фыркнул шоккер. — Скажу лишь, что война с остроухими — основа политической программы мятежников. Долговременные последствия такого решения их не интересуют…
— И где ты это всё вычитал, Орф? В Заметках?
— Ага! Стоило поднять значение Образованности до тридцати пяти — и…
— Тридцать пять?! — Холод едва не споткнулся на ровном месте. — Ты потратил на Образованность целых тридцать очков характеристик?!
— Ну да. — подтвердил шоккер. — А что?
— А то! Ты же — Вор! Разбойник! У тебя основными параметрами должны быть Сила и Ловкость! Ещё, возможно, немного Выносливость и…
— Ой, Холод, не начинай! — отмахнулся от товарища Орф. — Мы с тобой эту тематику уже обсуждали. И ты снова забываешь, что я не просто Разбойник или Вор, но ещё и Менестрель, и Исследователь…
— И огнемётчик, и балалайка! — передразнил шоккера Маг. — Чушь! Нельзя распределять характеристики подобным образом, Орф! Ты можешь загубить своего персонажа!
— Открылись двери в дивный мир… — пробормотал шоккер. — Выдали ботанику его «Прагматизм» — и всё, готовьтесь, сейчас начнётся!
Он хотел сказать и что-то ещё, но изящная ладошка лучницы решительно зажала ему рот.