– Ох, баба Аня! – она уже хохотала. – Мастерица же вы сказки рассказывать! И что же, этого, нового, сюда из Института Духов взяли работать? А старый – на повышение пошел, или на пенсию?
– Смейся, смейся, – баба Аня улыбалась, – потом поймешь. Да и как ты объяснишь это комариное помешательство?
– Ладно, как-нибудь само объясниться. Может и правда лосьоны-шампуни из меня от жары наружу пошли? – она встала и, прощаясь, попросила: – а вы приходите часам к девяти на турбазу, а? У нас вечер встречи будет. Там такие гитары и голоса приехали! Сережка Горов, Митины оба, Катерина,… да вы же всех знаете, почти весь состав. Вы же любите послушать!
– Приду обязательно.
…К хорошему привыкаешь быстро. И скоро она совсем забыла и о комарах, которые по-прежнему облетали ее за полметра, и об аналогичном поведении всех кровососущих обитателей воздуха: слепнях, шершнях, оводах. Пару раз ее спрашивали – чем это она так намазалась, что никто не пристает? Она отшучивалась – говорила, что совсем высохла в городе и теперь даже для комаров стала абсолютно невкусная!
День был заполнен до отказа. И хотя июньская смена была самой немноголюдной, отдыхающие все прибывали, и она встретила очень много старых приятелей и друзей, да и просто знакомых лиц. Настроение поднималось, все московские события отошли на задний план.
…И вот, наконец-то, вечер – отдыхающие почти в полном составе собрались в комнате отдыха. Все еще слышались радостные возгласы только что встретившихся знакомых, все никак не могли угомониться, не хватало стульев, была какая-то суета. А когда ребята подстроили гитары и вечер, все-таки, вошел в свою колею, она почувствовала чей-то пристальный взгляд из глубины комнаты. По создавшейся за долгие годы традиции свет потушили, горели свечи. И в этом полумраке она никак не могла понять – кто же на нее смотрит? Кто-то явно незнакомый, ведь ни один из ее друзей не мог бы похвастаться таким приступом стеснительности. Лишь на редкие мгновения колыхавшееся пламя свечи открывало белозубую улыбку и чей-то веселый взгляд… Потом музыка так захватила, ребята все вспоминали и вспоминали разные песни, пели и все вместе и по отдельности, приятельница рядом что-то тихо рассказывала… Она вспомнила о незнакомце далеко за полночь, только когда все стали расходиться. В углу уже никого не было. Может, все-таки придумала она эти взгляды?
Часть самых неугомонных отдыхающих решила пойти искупаться. Пляж не освещался, только далекие огни турбазы, луна да звезды позволяли хотя бы не спотыкаться и не падать. Все, искупавшись, очень быстро засобирались по домикам – комары не давали никакого житья. Она же, лишенная теперь этого "удовольствия" потихоньку и незаметно "откололась" и осталась на пляже одна. Спать совсем не хотелось. На улице была такая теплынь, июнь выдался просто замечательный! И на юге-то такие ночи не часто бывают. Сидела, молча смотрела на лунную дорожку, улыбалась и не о чем не думала… Стрекот кузнечиков… звуки далекой деревни… взрывы хохота – от турбазы… Где-то посередине реки проехала моторка и через небольшое время волна от нее докатилась до берега: "Лана…Лана…Лана…" – опять чудилось теперь уже в шелесте набегающих волн… И вот тогда опять она почувствовала чей-то взгляд. Обернулась. Недалеко, на песке, сидел мужчина. Откуда он взялся? Ведь все же ушли. Или подошел так незаметно? В свете луны она видела лишь его силуэт. Молчание становилось каким-то неловким, и тогда она сказала:
– Красиво, правда?
– Очень, – у него был приятный низкий голос, и хотя она и не видела его лица, поняла, что он улыбается.
– Вы здесь впервые? Или в другие смены ездите? Я что-то вас не помню, хотя знаю очень многих.
– Я не с турбазы.
– Но,…деревенских я тоже почти всех знаю… В гости приехали?
– Нет. Я сам по себе.
– На машине? Палатку разбили?
– …Ну,… почти…
Она вдруг устыдилась своей приставучести, и замолчала. И еще она чувствовала, что он колеблется – и собирается уйти, и не хочет. Он все же встал:
– Мне надо идти… Извините…
– Да, конечно идите. Еще увидимся?
– Я надеюсь…
Он встал и пошел, но не в сторону турбазы или деревни, а в сторону леса. Она по-прежнему видела лишь его силуэт. …Невысокий, стройный, с мягкой неслышной походкой…
…Утром она встала пораньше, чтобы еще до завтрака успеть побегать по лесу и поплавать. И еще, даже не сумев до конца разобраться в самой себе, она побежала в ту сторону, куда вчера ушел незнакомец. Лес здесь был довольно редкий, и никаких палаток и машин она не обнаружила. "Может, уже уехал?" Стало немного грустно, но ненадолго – после завтрака появилось много дел: все вместе осматривали яхты, виндсерфинги. Думали, что еще можно подремонтировать, заклеить и заштопать. И при этом, конечно же, столько надо было рассказать друг другу! Ведь не виделись целый год! Купались, загорали, катались на лодках. День выдался чудесный.