Но я не хотела ничего видеть и с удовольствием поменялась бы местами с любым из полуцветов. Кайл заметил мою нервозность. После ужина подошел подбодрить. Поймал на выходе из кухни, соседствующей со столовой. Я не знала, чем себя занять и помогала дежурным убирать со стола. В отличие от полноценных магов, мы готовили себе сами.
— Не переживай, Лилит, — посоветовал староста.
Я не остановилась, подошла к столу и принялась собирать на поднос грязные тарелки.
— Понимаю, что ты чувствуешь, — Кайл пристроился рядом. — Первые дни в Гвендарлин всем полуцветам тяжко. Особенно тем, кто сходу привлек внимание полноценных. Знаю, тебя тревожит казус с шариком. Забудь. Мы тебя не выдадим. Мы семья, Лилит. Помни об этом.
Кайл в знак поддержки положил ладонь поверх моей. Но в этом жесте не было ничего «семейного». В нем проскальзывало нечто совершенно иное — личное. Мне не понравилось ТАКОЕ внимание. Я поспешно отстранилась.
— Спасибо, Кайл, — поблагодарила сухо. — Рада, что мы друзья.
Глава 6. Первый рассвет года
Опасаясь проспать назначенный час, я подремала вечером, потом сидела в гостиной с книгой, поглядывая на большие бронзовые часы с черно-белым маятником. Синий кот устроился рядом на диване, следя за мной, прищурившись. Тишину ночного бдения нарушали мелкие капли мороси, ударяющиеся в стекло. Погода не менялась: туман прятал горизонт, море сердито ворчало.
Мне всё меньше нравилась затея Дюваля. Я привлекла достаточно внимания полноценных возле близнецов. Посещение мероприятия для избранных прибавит «популярности» и обернется новыми проблемами. Рашель Фаули, поразительно похожая на братца Свена, слыла всеобщей любимицей. Меня, в качестве её замены, полноценные не потерпят. И не простят. Не улыбалось становиться самым ненавидимым полуцветом в колледже, но, кажется, к этому всё и шло.
— Ппшшшшш…
Несуразная живность издала яростное шипение, шерсть на спине встала дыбом. Книга кувыркнулась и приземлилась на ковре.
— Что? — спросила я шепотом, оглядываясь.
Гостиная, как гостиная. Диваны, кресла, пуфики, столы и стулья. Ничего необычного.
Никого постороннего. Тишина и покой.
— Лилит…
Озноб пробрал до костей. Кто-то звал меня в глубине замка. Едва слышно. Или это ветер за высокими узкими окнами сыграл злую шутку? Ветер и дурное настроение?
— Тише, синий, — объявила я коту и подняла книгу. — Никого нет.
Но желание читать пропало. Я отложила увесистый том, повествующий о подвигах гениального выпускника Гвендарлин, жившего два столетия назад. Обняла колени, уткнулась в них подбородком. Черт бы побрал Свена! Если б не он, жила бы себе в Бирюзовом поселке с Ренет и Дот. Никакой магии. Никакой мощи!
— Мяу, — тихо прохныкал кот, напоминая, что надо держать себя в руках.
Злость не для меня. Она — мой враг. До тех пор, пока не научусь контролировать силу.
— Слушай, — обратилась я к питомцу. — Надо придумать тебе имя. Не то останешься синим.
Живность подарила снисходительный взгляд, не оценив юмора. Я улыбнулась, почти поверив, что кот понимает меня. Почему бы и нет? Он же волшебный.
— Может, Ральф? Нет? Тогда Байрон? Тоже не нравится? Симсон? Берт? Клаус?
Взгляд питомца становился все мрачнее. Внезапно он фыркнул в усы.
— Урсул, — вырвалось у меня, хотя это имя даже не крутилось в голове. — Тебя зовут Урсул?
Серебряные глазки блаженно прищурились.
— Договорились. Будешь Урсулом.
Часы негромко пробили три удара, и я ахнула. Следила-следила за временем и в последний момент отвлеклась. Подмигнув Урсулу, схватила заранее приготовленный черно-белый плащ и кинулась к выходу в надежде, что Рэм Дюваль пунктуален. Не хватало нарваться посреди ночи на учеников.
Обошлось. Мэтр ждал, как и договаривались. Истинный франт: волосы приглажены, рубашка накрахмалена, ворот стянут черной бабочкой. Хоть на бал, хоть на великосветский визит.
— Доброй ночи, Лилит.
— Доброй.
— Возьми. Это приглашение для зрителя.
Дюваль протянул конверт с гербом Гвендарлин. Точь-в-точь, как держала в руках Джемма в трактире, хвастаясь перед Элиасом. Я торопливо извлекла лист, развернула и обнаружила птицу в полете. Не золотую, как у ведьмы, или серебряную, которую прислали Свену, а лишь контур.
— Что ты знаешь о первом рассвете года, Лилит? — спросил мэтр, приглашая следовать по коричневому коридору.