Сын Охотника за медведями хотел принести плоды кактусов, но не дошел до них, удивившись пучкам искр. Это показалось очень удобным мексиканцам. Им надо было обменяться по секрету парой слов. Для этого нужно было отойти от костра, а поэтому Эмилио Кортехо встал и сказал:
— Мы хотим поискать кактусовых плодов. Ты пойдешь со мной, Карлос? Может, найдем сколько-нибудь.
— Конечно, пойду, — ответил его брат, быстро поднимаясь.
Бауману совсем не хотелось их отпускать. Он догадался, что братья хотят тайком договориться. Он уже было собрался что-то возразить, но тут заметил повелительное движение руки апача, приказывающего ему помолчать.
Братья ушли. Едва за ними сомкнулись кусты, как Виннету тихо сказал:
— У этих людей бесчестные глаза, и мысли их направлены ко злу. Но Виннету узнает про их намерения.
И он проскользнул через кусты в противоположном направлении.
— Он им тоже не верит? — спросил Портер. — Бьюсь об заклад, что они почтенные люди.
— Вероятнее всего, ты бы проиграл пари, — ответил Бен Новая Луна. — Они не понравились мне с первого взгляда.
— Наплевать мне на это! Не доверять человеку можно только тогда, когда есть доказательства, что он совершил неблаговидные проступки.
— А эти двое разве вызывают доверие? — вмешался Охотник за медведями. — Да ни один помещик не отошлет сразу двух своих старших пастухов. А посмотрите-ка на их лошадей, сэр! Разве они выглядят так, словно они проделали переход от Сан-Диего? Если я правильно считаю, это будет не меньше трехсот английских миль. Лошади, которые по дикой местности прошли такое расстояние, должны выглядеть усталыми. Я полагаю, что конюшня этой скотинки находится совсем недалеко отсюда, и мог бы поставить хоть тысячу долларов, что оба этих парня — не кто иные, как подручные грифов Льяно-Эстакадо.
— Тысяча громов и молний! — вскрикнул Портер. — Вы и в самом деле так считаете, сэр?
— Да, я так думаю.
— Тогда мы попали в превосходное общество! Эти парни вызвались провести нас через Льяно.
— Бога ради, и не думайте об этом! Это привело бы вас к неминуемой гибели. Поверьте мне! Я старый дурак-медвежатник, но по лицам людей выучился читать их мысли, узнавать характер.
— Ну, и я не желторотый юнец! Я почти так же стар, как и вы, и с мальчишеских лет шатаюсь по прерии. Почему же вы считаете, что эти люди не заслуживают нашего доверия?
Теперь заговорил Мартин Бауман, который до того, стесняясь своей молодости, молчал:
— Они его действительно не заслуживают, мастер Портер. Я готов сказать им это в лицо.
— Ах, так! Какие же основания у вас, молодой человек, так плохо о них думать?
— Разве вы не заметили взглядов, которыми он обменивались, когда речь зашла о Крадущемся Лисе?
— Нет. Я внимательно слушал эту необычную историю и не смотрел на мексиканцев.
— На Диком Западе надо не только слушать, но и видеть, потому что это…
— Везет мне! — прервал его Портер. — Не хотите ли вы поделиться добрыми наставлениями со мной, старым бродягой?
— Нет, сэр, но поскольку мой отец проявил недоверие к мексиканцам, я внимательно наблюдал за ними. Мне удавалось сделать это незаметно, потому что они совершенно не обращали внимания на такого молодого и неопытного парня, как я. По взглядам, которыми они обменялись, я понял, что они знали Крадущегося Лиса.
— Вы полагаете? Хм! Этот Лис, должно быть, гуляет где-то поблизости и заманивает людей в Льяно, так что парни могли его знать. Мне кажется, что приближаются события, которые могут стать для нас фатальными. Таинственные огоньки на кактусах очень мне не понравились. Я не суеверен, однако подобные явления не случайны. Они всегда что-то означают, и это меня настораживает.
— Естественно, эти огоньки хоть что-нибудь да означают, — улыбнулся Охотник за медведями.
— И что именно?
— Что воздух сейчас наэлектризован.
— На-э-лек-три-зо-ван? Этого я не понимаю. Меня такому не учили. Я, правда, знаю, что можно позволить наэлектризовать себя. Но огоньки, пламя, да еще на кактусах? Вы в самом деле хотите свалить это на электричество?
— Разумеется, мастер Портер.
— О, ну уж оно-то в этом наверняка неповинно.
— А разве молния не такое же огненное явление?
— Конечно, и еще какое!
— Ну, молния своим возникновением обязана электричеству; это, пожалуй, не надо объяснять. А такие огни, какие мы видели только что, моряки очень часто замечают на корабельных мачтах, стеньгах, реях; люди их видели также на церковных шпилях, на вершинах деревьев, на макушках громоотводов. Эти искристые пучки называют огнями святого Эльма или огнями Кастора и Поллукса129. Своим возникновением они обязаны электричеству. Вы уж, верно, слышали про Духа Льяно-Эстакадо?
— Больше, чем мне бы этого хотелось.
— А рассказывали вам, что это таинственное существо временами является ночью, окруженное сверкающими огоньками?
— Да, но я этому не верю.
— Ну и напрасно не верите. Однажды со мной произошло нечто подобное на севере, в Монтане. Я оказался тогда на открытой равнине, да еще ночью. Вокруг сверкали сполохи, однако настоящая гроза так и не пришла. И вот внезапно на ушах лошади появились маленькие огоньки. Я вытянул руки вперед и увидел тогда, как на кончиках моих пальцев показались такие же огоньки, причем меня охватило совершенно удивительное чувство. То же самое происходит с Мстящим Духом. Когда он скачет через Льяно, тело его возвышается над окружающей местностью. Если дело происходит ночью, а атмосфера наэлектризована, на теле всадника появляется огонь святого Эльма.
— Значит, вы в самом деле верите в существование этого Духа Льяно?
— Да.
— И считаете его человеком?
— Кем же еще?
— Хм! Я много слышал о нем, но не задавал себе труда задумываться над этим. Так как теперь через Льяно предстоит путешествие, то я охотно хотел бы узнать, какого мнения придерживаться об этом Духе? Может случиться так, что он когда-нибудь появится во время нашего переезда. И что тогда надо делать?
129
Кастор, Поллукс (лат., в Греции — Кастор и Полидевк) — мифологические близнецы — диоскуры (буквально: «сыновья Зевса»). Полидевк считался бессмертным, тогда как Кастор был смертен. В мифах им приписывается участие в целом ряде героических начинаний. Полидевк в этих мифах выступает как кулачный боец. Кастор — как укротитель коней. Позднее Полидевк был взят Зевсом на Олимп, но из любви к брату уделил ему долю своего бессмертия, после чего оба они оказались на небе — двумя яркими звездами в созвездии Близнецов.