Эдораки Хакон — маршал Северной Океании
Абди Хеда — командор Кушитских Восточников
Оскур ван Валькенберг — полковник Западных пределов
Корвен Мальбек — хан Южной степи
Ноама Кальвер — медицинский корпус
Аливия Сурека — пилот гавани Ларса
Джеф Парсонс — докер
Миска
Вивьен
Гарвель Локен — Странствующий Рыцарь
Йактон Круз (Вполуха) — Странствующий Рыцарь
Севериан — Странствующий Рыцарь
Тилос Рубио — Странствующий Рыцарь
Мейсер Варрен — Странствующий Рыцарь
Брор Тюрфингр — Странствующий Рыцарь
Рама Караян — Странствующий Рыцарь
Арес Войтек — Странствующий Рыцарь
Алтан Ногай — Странствующий Рыцарь
Каллион Завен — Странствующий Рыцарь
Тубал Каин — Странствующий Рыцарь
Бану Рассуа — пилот «Тарнхельма»
Красный Ангел
И потому торжественное солнце
На небесах сияет, как на троне,
И буйный бег планет разумным оком
Умеет направлять, как повелитель,
Распределяя мудро и бесстрастно
Добро и зло. Ведь если вдруг планеты
Задумают вращаться самовольно,
Какой возникнет в небесах раздор!
Какие потрясенья их постигнут!
Как вздыбятся моря, и содрогнутся Материки!
И вихри друг на друга
Набросятся, круша и ужасая,
Ломая и раскидывая злобно
Все то, что безмятежно процветало
В разумном единенье естества.
Приписывается драматургу Шекспиру (ок. М2),
процитировано в «Пророчестве Амона из Тысячи Сынов»
(Глава III, стих 13) [1]
«Хорус обратился к темной и дикой ярости, скрытой в самой беспощадной, противоречивой и несчастливой силе Имматериума. Он призвал ужасного идола, всепожирающего Молеха, став для того жрецом и воплощением. Все его силы, прежде рассеянные и разрозненные, теперь сконцентрировались и с ужасной энергией направились на достижение ужасной цели».
«Эпоха революции. Запрещенные монографии
магистра хора Немо Жи Мета»
«Линия, которая отделяет добро от зла, проходит не между видами, не между званиями или соперничающими верами. Она пролегает в сердце каждого смертного. Эта линия непостоянна, она меняется и сдвигается со временем. Даже в душах, опутанных злом, остается маленький плацдарм добра».
«Надиктованное Киилер»
(Том II, глава XXXIV, стих 7)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ОТЦЫ
Где гробницы мертвых богов? Льет ли скорбящий вино на их могильные курганы? Некогда всеми богами правил известный как Зевс, и всякий, кто сомневался в его могуществе и величии, был безбожник и враг. Но кто в Империуме поклоняется Зевсу?
А как насчет Уицилопочтли? Ему в жертву приносили сорок тысяч дев, сочащиеся кровью сердца которых сжигали в громадных храмах-пирамидах. Когда он хмурился, солнце застывало. Когда он гневался, землетрясения уничтожали целые города. Когда он хотел пить, его жажду утоляли океанами крови. Однако сегодня Уицилопочтли совершенно забыт.
А что с его братом, Тескатлипокой?
Древние верили, будто Тескатлипока силен так же, как и Уицилопочтли. Ежегодно он пожирал сердца тридцати тысяч девственниц. А теперь? Стережет кто-то его гробницу? Знает ли, где она? Плачет ли кто-нибудь над его идолом, освежая траурные венки?
Что с Балором Одноглазым, или с Кифереей? Или с Диспашером, который, как установил кайсарь романиев, был верховным божеством Кельтосов? Или со спящим радужным змеем Каюрой? Или с Таранисом, которого смутно помнили лишь мертвый орден Рыцарей да первые историки Единения? Или с алчущим плоти Королем Нзамби? Или со змееподобными почитателями Крома Круайха, которых изгнал из их островного логова жрец из Равенгласа?
Где их кости? Где древо скорби, на которое вешают памятные гирлянды? В какой забытой обители небытия ждут они часа воскрешения?
Они не одиноки в вечности, ведь гробницы богов полны. Там Урусикс, Езус, Бальдр, Сильвана, Митра, Финикия, Дева, Кратус, Укселлим, Борво, Граннос и Могонс. Все те, кто в свое время были грозными богами, кому поклонялись миллиарды. Им приписывали власть связывать воедино стихии и сотрясать основы мироздания. И они требовали сполна.