— То есть умереть? — ехидно осведомилась я.
— Видишь ли, прерывать операцию не было смысла, тогда ваши друзья бы погибли. И бежать потом тоже смысла не было. От Алукарда не убежишь.
— Это все, что ты хотела мне сказать?
— Нет. Я еще хотела предложить тебе кое-что. Я едва ли понимаю, как тебе тяжело сейчас. Но могу предположить, что очень. И все здесь, наверняка, напоминает о нем… В общем, я уезжаю сегодня. И хотела предложить тебе поехать со мной.
— Что? — я была удивлена до глубины души.
— Понимаю, я не та, чье общество ты готова терпеть сейчас, но… У меня есть небольшой особняк в Ялте… А потом, когда немного придешь в себя, я бы могла свозить тебя к ребятам…
Я задумалась на минуту. Итания права: оставаться в родном доме мне совершенно не хотелось. Я не желала видеть ни Роршаха, ни отца, никого. Возможно, это реально выход. Уехать отсюда подальше. Может быть, навсегда. Но пока можно воспользоваться предложением Итании.
— Хорошо, — кивнула я. — Сколько у меня времени на сборы?
— Знаешь, у меня частный самолет. Собирайся столько, сколько нужно. Я буду у себя.
Итания ушла, а я стала раскапывать свой шкаф в поисках всего необходимого. Сумку Веля я решила тоже прихватить с собой. Здесь оставлять единственное, что у меня осталось от Вельхеора, я не собиралась.
— Селин…
Вот черт! Забыла запереть дверь за Итанией.
— Ты что здесь забыл? — я обернулась к Роршаху, который неловко переминался на пороге. — Шея не болит?
— Нет…
— А жаль, — заключила я. — Уматывай по доброй воле, а то следующая травма будет несовместима с жизнью.
— Я просто зашел сказать, что Вель… Он, ну в общем… Комната на третьем этаже.
Я замерла. Честно, даже в голову не пришло подумать об этом…
— Андрей Евгеньевич решил устроить похороны. Больше, собственно, некому. Завтра…
— Завтра меня уже здесь не будет.
— Так ты не останешься проводить его?
— Нет. Это… Не в моих силах.
— Что ж. На тот случай, если решишь попрощаться, я повторюсь: комната на третьем этаже.
Роршах ушел, а я продолжила собирать вещи. Возможно, он прав: мне стоит попрощаться. Но видеть Веля… таким…
После того, как Алукард выстрелил, отец практически на руках утаскивал меня из Главного зала. С тех пор я Вельхеора не видела. Хотя, надо, наверное, пойти к нему, окончательно развеять все иллюзии, осознать.
Преисполнившись решимости, я быстро закончила сборы, отыскала Итанию. Она уверила, что погрузит мои вещи в свою машину до аэропорта. Затем я спустилась на третий этаж. Он был жилым, но сейчас все разъехались. Дверь ближайшей комнаты была приоткрыта.
Вдохнув поглубже, я зашла внутрь. Тело Веля лежало по центру большой кровати. Увидев эту картину, я невольно прикрыла глаза: у вампира почти отсутствовала правая половина черепа, постельное белье вокруг пропиталось кровью.
Сумев взять себя в руки, я приблизилась к кровати. Возможно, мне только казалось, но на левом уголке губ вампира, который не был покрыт кровавой коркой, застыла улыбка.
— Велик, — прошептала я, беря его за руку, и замерла.
Этого просто не могло быть! Сердце бешено стучало в груди. Дрожащими пальцами я принялась более тщательно ощупывать запястье вампира. Пульс! Редкий, слабый, почти неощутимый, но пульс!
Я зажала рот рукой, чтобы не заорать от радости, и попыталась взять себя в руки. В таком состоянии мне могло просто показаться… Но надежда уже безжалостными волнами затапливала сердце.
Нащупав в кармане телефон, я аккуратно приподняла веко на левом глазу Вельхеора. Яркий свет от дисплея упал на карюю радужку, и теперь я готова была поклясться, что зрачок сузился.
— Господи, Велик, — прошептала я. — Ты жив, засранец!
Неужели никто из Представителей не удосужился проверить? Хотя, чего это я. Очевидно, что после такой травмы не выживают. Но ведь он жив!
Я заметалась по комнате, думая, что делать дальше. Говорить никому нельзя, иначе дело могут довести до конца. Вообще, его надо забрать отсюда, но как?! Вряд ли его пропажа останется незаметной. В любом случае, первым делом надо…
Снова подбежав к Вельхеору, я быстро надкусила собственное запястье и разжала вампиру челюсти. Кровь, попав ему на губы, наконец, заструилась куда надо…
— Селин?
— Твою мать! — выругалась я. — Отец, нельзя же так подкрадываться!
— Ты что это делаешь? — удивился папа, наблюдая, как с моего запястья в рот Велю капает кровь.
— Он жив.
— Что?!
— Он жив. Только не ори. Нельзя, чтобы кто-то узнал.
— Но как?!
— Это же Велик, — я тепло улыбнулась. — Он мне обещал…
— Так, — Андрей Евгеньевич быстро прошел обратно к двери и запер ее. — Представители почти все разъехались, но некоторые еще тут и решили остаться на похороны.
— Хоронить больше некого. Я забираю Веля, и мы уезжаем.
— Куда?
— Меня Итания позвала к себе. Да неважно! Здесь ему оставаться нельзя.
— И как ты собираешься это проворачивать? Он еле живой! И вообще, Итания — Представитель! Как ты можешь ей доверять?!
— У меня есть некоторые основания. Она пыталась меня предупредить еще до всего этого, только я ее не послушала…
— Ты с ума сошла? Я тебя никуда не отпущу, тем более с ней!
— Папа, хоть раз в жизни послушай меня! Вель жив, но он в таком состоянии, что о нем нужно заботиться. Я не знаю, как скоро он восстановится, но я должна быть рядом с ним! Похороны теперь отменяются, и, естественно, у всех возникнут вопросы, почему…
— Не отменяются, — перебил меня папа.
— Что? — я в удивлении вытаращилась на него.
— То. Погляди, в каком он состоянии. Гроб бы точно был закрытый.
— Ты намекаешь…
— Я говорю прямо, — раздраженно поморщился отец. — А теперь слушай, как мы поступим…
Час спустя я сидела в машине Итании. Ее, естественно, пришлось посвятить в курс дела. Именно поэтому вампирша сама была за рулем, велев подчиненным пока оставаться в замке, якобы, чтобы помочь с похоронами. Перебинтованная голова Веля покоилась на моих коленях. Папа лично отнес его в машину, радуясь, что стекла наглухо тонированы.
— Главное до самолета добраться, — уверяла меня Итания, заводя мотор. — Там его можно будет устроить в более комфортных условиях.
Я только кивала в ответ, аккуратно придерживая вампира. Итания вдруг захохотала в голос, выруливая из подземного гаража.
— Ты чего? — удивилась я.
— Да просто, не зайди ты к Вельхеору, его бы похоронили заживо. Вот я и представила, как он темной ночью картинно восстает из гроба и, матерясь на всех языках, выкапывается из могилы.
Я фыркнула было в ответ на слова вампирши, но потом так ярко представила себе эту картину, что захохотала вслед за ней.
— Боже, — стонала от смеха Итания. — Он бы всю вашу охрану довел до икоты.
— Поверь, они и так от него шарахаются.
Мы продолжали смеяться ровно до тех пор, пока Итания не вырулила на шоссе. Там, на обочине, стоял Алукард. Я узнала его издалека по высокому росту и неизменной шляпе.
— Я думала, он уехал, — настороженно проговорила Итания, тоже заметив вампира.
— Видимо, нет, — заключила я. — Езжай мимо, не останавливайся.
— Поверь, — хмыкнула вампирша. — Если бы Алукард хотел нас остановить, мы бы даже в машину не сели.
— Чего тогда он здесь торчит?
— Да кто его знает… Едем своей дорогой.
Когда мы проехали мимо, я невольно обернулась. Рыцарь смерти стоял все так же неподвижно и провожал машину взглядом.
***
В Ялте стояла просто одуряющая жара. Никогда раньше не была в этом городе, но мне здесь сразу же понравилось. Старинный, какой-то самобытный, гордый городок, колыбель русской интеллигенции. Винтажные особнячки, узкие улочки, добродушные самаритяне и веселые отдыхающие. Мы приехали в разгар сезона, и Итании стоило большого труда проезжать сквозь толпы туристов, когда мы добирались до ее дома.