– Что-то около трех недель. Когда мы прибыли Хорн дал нам месяц. Но через неделю он вернется, и мои передвижения станут менее свободными. Я не знаю, что еще можно сделать. Есть еще кое-что, что меня беспокоит. Здесь столько рабов, бесчеловечно оставить их. – Я действительно не знала, как с ними поступить, чувство вины, как всегда, когда я думала об этих несчастных, нахлынуло с новой силой. Капитан тут же это ощутил и сделал шаг ко мне.
– Я подумаю, что можно предпринять, но обещать ничего не могу. – Он взял меня за плечи. – Не кори себя, то, что ты делаешь для своей страны, это больше чем кто– либо когда-либо сделал.
– Ваш отец сделал! – Услышав мои слова, капитан удивился, но не отпустил меня.
– Ты знаешь? – Я кивнула, опуская голову. – У старика Кронуса длинный язык. Мой отец был сильным магом и отличным воином, у него была семья и дети. Он познал радость жизни, ты же не видела еще ничего.
– Что стоит моя жизнь, в сравнении с миром в Ливитии? Само собой если появится, хоть малейшая возможность выжить, я вгрызусь в нее зубами. Но если возможности не будет, я не пожалею. – Мой взгляд был тверд, и хотелось верить, что и воля тоже.
– Я знаю, и восхищаюсь твоей смелостью.
– Спасибо, капитан.
– Ты назвала меня капитаном! – Легкая улыбка тронула его глаза.
– А что не заслужила? – лукаво поинтересовалась я.
– Заслужила! Добро пожаловать в мою команду, Эйвери, – сказал Норд и вдруг притянул меня к себе.
Прижавшись лицом к его груди, я услышала, как бьется его сердце и поняла, что мое бьется в такт. Его чувства были полностью закрыты от меня. Он так же неожиданно отстранился и сказал:
– Завтра составим карту и пройдем по вероятным маршрутам, а теперь иди, отдыхай. До завтра, Эйвери.
– До завтра Аарон, – стараясь скрыть свое разочарование, пробормотала я, но он уже исчез.
Пробуждение было таким же болезненным и неотвратимым, но Кронус был рядом, и зелье полилось мне в рот. Почувствовав касание магии капитана, я тут же выстроила стену, это далось нелегко, учитывая боль в голове, но я знала, как важно перекрыть поток этой силы. Последнее, что я ощутила, было недоуменное сознание инструктора, которое наткнулось на препятствие. Я тяжело дышала и довольно долго приходила в себя, но завтра придется это повторить.
Двадцатая глава
Окончательно я пришла в себя только к ужину. Без силы капитана, это довольно длительный процесс и чертовски болезненный. Люк сидел возле меня и уплетал свою порцию похлебки:
– Если ты не будешь, может я съем и твою? – продолжая жевать, проговорил он.
– Валяй, – с трудом поднимаясь, ответила я. Аппетита не было совсем. В голове еще стоял легкий гул. – Мне будет нужна твоя помощь.
Мальчик тут же поставил тарелку и весь обратился в слух. Я уже не в первый раз замечала, как ловко его лицо меняет выражение. От беспечного мальчишеского – до крайне сосредоточенного, почти взрослого.
– Ты сможешь достать кое – какие инструменты для меня?
– Что именно тебе нужно? – с готовностью спросил он.
Я замялась, это не просто, вот так взять и раскрыть все карты, довериться кому – то еще, кроме проверенных людей, но я чувствовала, что ему можно верить.
– Мне нужно что – то, что позволило бы снять кандалы, – с замиранием сердца проговорила я.
Люк застыл, а потом стал и начал ходить по комнате взад и вперед. Он бормотал что-то невнятное, а затем спросил:
– Ты хочешь освободить рабов? За этим вы здесь?
В его глазах было столько надежды, что мое сердце мгновенно сжалось. Как сказать этому ребенку, что я отчаянно этого хочу, но понятия не имею, удастся ли. В этом возрасте дети достаточно категоричны и не признают полутонов.
– Не совсем, – медленно заговорила я, тщательно присматриваясь к его реакции. – Я хочу освободить девушку, что прикована к стене в яме.
– Ты про Лею? – Радостный огонек все же коснулся его глаз, и я немного расслабилась. – Ты, правда, освободишь ее?
– А ты знаешь эту девушку? – удивилась я.
– Я видел, как ее привезли сюда и часто слышал ее крики. – И вновь лицо его переменилось, глаза застыли, он погрузился в воспоминания. – Она кричала так громко, что кровь застывала в жилах. Все в этой комнате затихали и боялись даже дышать. Я невольно, вспоминал, как кричали мои сестры. Это было невыносимо, я закрывал уши и залезал на колени к Балти. Однажды, я подкрался к той пыточной и почувствовал запах горящей плоти, меня потом долго тошнило. Через какое – то время, правитель забросил ее и я носил ей воду и еду, но она часто отказывалась, не желая забирать мою долю. Я, правда, старался ей помочь, Эйви.