- Что такого вы видели? Девушка уединилась с двумя молодыми мужчинами, это не новость. Они немного увлеклись, такое бывает. Некоторым нравится жесткое отношение в любовных утехах, говорят, это особый вид удовольствия.
- Увлеклись? Это насилие чистой воды! – Аарону все сложнее было держать себя в руках.
Я ощущала его боль и негодование, как свои собственные. Наши эмоции были слишком схожи, и это увеличивало пустоту, что появилась во мне. Этот суд сам по себе испытание для меня, но то, что происходило сейчас, превратилось в настоящий хаос. Аарон обещал, что все это только формальность и, осознавая, как жестоко ошибся, утопал в чувстве вины. Новый удар не заставил себя ждать.
- Капитан Норд, мне кажется, вы не можете дальше представлять интересы сержанта Аддарио! – Эти слова капитан Макрой выговаривал медленно, получая особенное извращенное удовольствие.
- Это еще почему? – Сердце Аарона забилось быстрее, я буквально слышала каждый его удар.
- Вы предвзяты! Это же очевидно. Не знаю, какие именно отношения связывают вас, но защищать ее с холодной головой вы не в состоянии, особенно если пользуетесь ее …, скажем так, женскими талантами сами. – Зал ахнул. Поднялся такой гвалт, и волна неодобрения накрыла всех присутствующих.
- Ах ты грязный ублюдок! – процедил капитан Норд и, сжав кулаки, двинулся к судейскому столу. Его намерения были ясны как белый день и ни чем хорошим это не закончится.
- Советник Норд! – Голос правителя Истиана заставил всех замолчать, а Аарона застыть на месте, с занесенным кулаком. Еще не зажившее от прошлого удара лицо капитана Макроя, было искажено страхом. – Вы нарушаете порядок, и я буду вынужден арестовать вас, если вы продолжите действие, которое задумали. Нападение на карателя во время судебного разбирательства, тяжкое преступление, как бы сильно нам этого не хотелось.
- Да мне плевать! – ответил Аарон и его кулак достиг цели, выбив мерзавца из кресла. Показалось, что Макрой лишился сознания, но никто не спешил к нему подходить.
- Советник, вы будете заключены под стражу…,- правитель не успел договорить, когда я поднялась со своего места.
- Я хочу сама защищать себя дальше, – тихо и немного неуверенно сказала я, сначала мне показалась эта мысль правильной, но теперь стало страшно, когда все эти люди посмотрели на меня разом.
«Ты не обязана делать этого» - сказал Аарон. «Я обещал, что все пройдет гладко, но подвел тебя».
« Я с самого начала должна была сама говорить. Это моя битва и я благодарна, что ты взял это на себя, но я поняла, что ты прогнал своих демонов в водах Толлуса, а это - мои! И я должна встретиться с ними лицом к лицу».
- Я прошу снисхождения для капитана Норда и могу объяснить его негодование.
- Мы слушаем вас, сержант. – Правитель Истиан поднял руку, призывая к тишине тех, кто еще не успокоился после поступка моего науко. Капитан Макрой поднялся с пола и медленно опустился в кресло.
- Их обоих нужно арестовать за сговор и клевету, а так же за применение силы в мой адрес! – злобно сказал Макрой.
- Клевету? Клевета, это то, что Вы говорили. И злость инструктора Норда, я могу оправдать тем, что он знает не только то, что рассказал сегодня…
- Эйви, не надо! – Аарон сразу понял, что именно я хочу сделать.
- Я давно должна была это сделать. – Мне было ужасно страшно обнажать свою душу на глазах у всех этих совершенно посторонних людей, но назад пути не было. Я оглядела лица своих друзей и поняла, что они всецело на моей стороне, и каждый из них поделится со мной своими силами. – Рекруты Брай Лоун и Дейт Флинн изнасиловали меня, когда мне было тринадцать.
Все присутствующие заговорили разом, я слышала слова «лгунья» и « лицемерка», а так же возмущение женщин, но я смотрела только на своих друзей. Мэл закрыла лицо руками, а Элен держала ее за руку и смотрела мне прямо в глаза. Я перевела взгляд на братьев Стэлз и увидела лишь одобрение и поддержку от каждого из них. Клай сжимала кулаки и, борясь со своей злостью, кивнула мне. Маркус! Как мне не хватало его в эту минуту, но почувствовав прикосновение к своей руке, а затем твердое, крепкое пожатие Криста, я больше не боялась.
- Я спала в своей постели, в отведенных специально для пяти девушек, комнатах. Это была моя пятая ночь в школе. Всего пятая. Моя соседка Клай, не оправилась от ран, после испытаний, и была под воздействием зелий, которое давал ей господин Бриан, местный лекарь. Она не услышала, как они накинулись на меня и выволокли наружу. – Говорить было очень тяжело и каждое слово, словно прожигало меня насквозь. Крист продолжал сжимать мою руку, и я была благодарна. Глаза мои были опущены, а голос тихим.
«Смотри на меня, родная. Будто говоришь только со мной. Ты не увидишь в моих глазах осуждения или презрения, только любовь. Смотри мне в глаза и слова сами найдут выход» - Аарон стоял возле судейского стола, стражи связали ему руки за спиной и встали по обе стороны от него, не давая возможности подойти ко мне. Отыскав глаза небесной синевы, я утонула в них и продолжила свой рассказ.
- Меня притащили в амбар, который находится на самой окраине, и швырнули на пол. Сначала они долго пили и осыпали меня упреками. Всех девушек, прибывших со мной, встретили презрением и недоверием. За что? За то, что мы отчаянно хотели помочь своим семьям? За то, что в нас тоже есть мужество и отвага? Мы были объектом издевательств и насмешек все эти годы, но, ни одна из нас не опустила руки и не вернулась домой! Брай и Дейт почему-то сразу выделили меня, и я думаю, что все дело было в том, что я была самой маленькой и самой уязвимой среди рекрутов женского пола. Той ночью, я слышала разное в свой адрес, но основной мыслью было то, что девушки созданы лишь для плотских утех и того, чтобы мужчины использовали их так, как считали нужным. Я была еще ребенком, не знавшим, что это за утехи и мне было страшно вдвойне. – Я продолжала смотреть в любимые глаза и черпать в них силу. Голос мой стал увереннее и громче, но ощущение того, что я сдираю с себя кожу никуда не ушло. – Когда Брай достаточно напился, он приказал Дейту держать меня и, разорвав мою сорочку, оставил меня практически обнаженной. Я до сих пор помню этот мерзкий кислый запах вина и пота. Движения Брая были грубыми и резкими, каждое причиняло нестерпимую боль. На тот момент, я понятия не имела, каким именно образом взрослые люди наслаждаются друг другом. Я думала, что это происходит только после того, как девушка отдает свое сердце юноше и полностью доверится ему. О какой провокации может идти речь? Мне было тринадцать лет! Все действия Брая казались мне чудовищными и неправильными, мне казалось, что сама природа отвергает его поведение, потому что, то, что взрослые люди называют любовью, не может причинять такую боль и вызывать чувство омерзения. – Я затихла на мгновение, переводя дух. - Моя семья вырастила меня в любви и согласии. Родители трепетно любящие друг друга, никогда бы не причинили такого вреда друг другу. – Тишина в зале давила и угнетала меня. Я почувствовала, как слезы медленно потекли по щекам. – После того как Брай закончил, он стал принуждать Дейта сделать то же самое, но его друг получал удовольствие от других забав. Увидев ужас в моих глазах, он велел мне ползать на коленях и молить о пощаде. И я ползала. Слезы душили меня, я была абсолютно нага и совершенно беззащитна. Я умоляла их отпустить меня и не делать больно, но это только раззадоривало их. Они поливали меня вином и толкали от одного к другому, хватали за грудь и таскали за волосы, а потом снова насиловали. Это продолжалось всю ночь. Я помню каждое слово и каждое чертово прикосновение. – Злость, проснувшаяся во мне, искала выход, и я сама сжала руку Криста, который так и не решился отпустить мою. Заметив это движение, Аарон благодарно кивнул другу, так как сам не имел возможности держать меня за руку. – Я помню каждый изъян в досках, на потолке амбара, и как больно впиваются в спину зерна, в мешках на которые меня укладывали. Я помню мышиный помет на полу и запах гнилых яблок из ящиков, за которые пыталась отползти, чтобы укрыться. Каждый раз, когда я пыталась спрятаться или как-то оградиться, Дейт хватал меня за волосы и волок обратно, и все повторялось снова.