Выбрать главу

Оказывается, если хотеть знать, что происходит, это можно сделать, даже если государство отключило интернет, и не важно, что при этом говорят о каких-то атаках извне.

– Кому мы вообще нужны, атаковать наш интернет? – сказала мама Кирилла на работе.

– Таракану[21], – ответили ей парни из другого отдела и дали флэшку с волшебным «псифоном», мгновенно сделав трусливую Валю жадным охотником на информацию.

– Ну, мама, ты даешь, – удивился Кирилл.

– Это еще что! У меня есть телеграмм! – заявила женщина, которая вайбер отказывалась ставить, потому что все это не для нее.

Только смотреть толком ничего не стали, потому что стыдно было за этот самым митинг за Лукашенко и жалко людей, которые там оказались, да и чувство гадкое, липкое поднималось в груди, особенно когда появлялись кадры с президентской речи.

– Ой, лучше поесть, – решила мама и просто его отключила, опустив крышку ноутбука, и замерла. – Страшно мне слушать, что он говорит, – призналась она. – Я вообще не понимаю, как он может что-то говорить людям после всего.

Она снова тихо заплакала, явно от усталости, но позволила мужу себя обнять.

– Я рада, что вас тут не было эти дни, – призналась она. – Тут же так все гремело, зарево на весь Минск стояло, дымом пахло даже здесь, а он еще что-то говорит. Какая уже разница, кто вообще на этих выборах победил? После вот этого всего?

– Ну он тут гнет, что народ сам виноват, – пробормотал Кирилл, действительно не понимая, как они все оказались в заложниках у собственного государства.

– Виноват?! – внезапно вспыхнула мама. – Смешно! Вооруженные люли избивают парней в шортах и те виноваты сами?! Да даже если они там баррикады строили, даже если кидались, как там говорили, плиткой, так судите их, а не… а не вот это вот! Устроили концлагерь[22] в центре страны! Если ты это допустил, то ты больше не президент, сколько бы там за тебя ни проголосовало людей!

Кирилл не смог ничего сказать, просто поел, сходил в душ и пошел искать белую майку, но, оказалось, мама ее уже нашла.

– Держи, – сказала она, – и это тоже…

Она почти торжественно вручила ему белый браслет, который отобрала в день, когда отправляла в деревню.

– Ты только будь осторожен.

– Конечно. Может, вы с нами?

– Нет, встретимся у стелы[23], сынок, – сказал отец. – Мы на машине до Немиги[24], а там со знакомыми пойдем дальше.

– Это хорошо, – согласился Кирилл, – там попробуем найтись.

– Маша тоже будет там, – сказала мама, – но за нее не бойтесь, она под защитой.

Кирилл хотел бы узнать, под какой такой защитой, но надо было бежать, а то потом от Серегиных шуточек отбоя не будет, весь день за опоздание троллить будет. Он такой, ну или был таким, потому что Серега стоял у машины и курил, вминая окурки в баночку от какого-то крема, которую он поставил на капот.

– Витя просил без него режим не валить, так что пока просто шатаем, – не то всерьез, не то шутя сказал Сережа, но даже не улыбнулся.

Когда Кирилл его видел в последний раз, он постоянно улыбался, а теперь только хмурился.

– Кстати, на нашем участке за Лукаша проголосовало семьдесят пять процентов, прикинь? Наш район нас киданул.

– Ты же сейчас шутишь? – растерянно спросил Кирилл, понимая, что он действительно не в теме.

– Про проценты нет, а про «киданул» – конечно. Ладно! – Он внезапно улыбнулся. – Поехали, а то колона уже шагает по проспекту! Моя труба режим шатать!

– Про Витю хоть расскажешь? Что с ним? – спросил Кирилл уже в машине.

– Да как у всех – гематомы, синяя жопа, разбитая голова, травма промежности…

– Что? – не понял Кирилл.

– Не тупи! Яйца они ему отбили, пидоры! – крикнул Сергей и, включив Цоя, наконец-то стал выезжать со двора. Только почему-то выбрал он не «Перемен» – песню, которая почти стала гимном протеста, а «Группу крови». – Еще не ясно, чем все это кончится у Вити. Его там желтым пометили[25] явно за чаты обсуждений. Мы же держали оборону Риги[26].

– Зачем? – спросил Кирилл, не понимая. – Зачем вообще надо было сунуться в это пекло?

– То есть надо было дальше делать вид, что нас не обманывают, или, может, нам надо было не защищаться, когда они гранаты в толпу кидали?

– Светошумовые?

– Хрен их знает какие, Кир. Я те что, эксперт по гранатам? Но взрывалось только так, и вообще не хочу я об этом, бескровный режим гражданской войны должен продержаться как можно дольше, потому что нас много, но мы не бессмертны.

вернуться

21

Тараканом стали называть президента со времен одного из стримов Сергея Тихановского (кандидата в президенты), одна из женщин назвала Александра Григорьевича Лукашенко тараканом и сказала, что его пора прихлопнуть. Идея таракана мгновенно была впитана массами.

вернуться

22

Так многие называют Окрестина после того, как стали известны факты избиений, издевательств и даже изнасилований дубинками задержанных.

вернуться

23

Точка сбора на Марше Свободы – Стела Минск – город-герой, место, где проходят парады Победы, даже в эпоху коронавируса.

вернуться

24

Улица и станция метро в городе Минске, место, где в мае 1999-го года из-за массовой давки людей погибло пятьдесят три человека, что наглядно показало опасность толпы. Люди так пытались спрятаться от града, что стали давить друг друга на входе в метро. Министр МВД припомнил этот инцидент, напоминая про опасность массовых мероприятий, а также подчеркнул, что в той трагедии погибли сотрудники милиции (два человека).

вернуться

25

По свидетельствам тех, кто побывал на Окрестина, на задержанных, которые нуждались в повышенном внимании (формулировка не моя), ставили желтые метки на спинах и избивали больше остальных.

вернуться

26

Напоминаю, что это торговый центр в Минске, а не город.