Ёсь! Решив снова попробовать старую тактику борьбы «моя твоя не понимай» с опять приставшими к ней подростками и также не сильно на нее надеясь, Аюми аккуратно положила гимназическую сумку и встала к ней спиной. Она незаметно поставила ногу в боевую стойку, готовясь применить имеющиеся у нее знания искусства самообороны, которым всегда обучал ее отец и дед. Не то чтобы она боялась этих подростков, в своих силах Аюми была уверена. Нет, ее стесняла одетая на ней новая одежда и грызло сожаление, что после этой драки пошитую и привезенную недавно дедом из Нихон красивую одежду придется точно выбросить. А потом еще вдобавок и от деда получит! Нет бы пойти в другом! Так похвастаться хотела. Ну что за невезение!
И правда, на первые фразы Аюми на нихон: — «Тасукэтэ! Дамэ! Маттэ!» агрессивно настроенные подростки не повелись, после чего она перешла к новой тактике. Призывая кого-нибудь к себе на помощь, она хотела сбить ребят с толку и, анализируя противника, готовилась к обороне. В голову пришла запоздалая мысль, что помощь она звала на нихон и надо бы сделать это по тартарски.
— На помощь! Помогите! Постойте! Не делайте этого!
А после того, как толстяк по кличке Слон резко схватил ее за руку, она сделала защитный блок и ответный удар. После этого драка сразу вышла на новый уровень, а количество обидчиков резко возросло.
За этот короткий промежуток времени, именуемый в народе дракой, Аюми порвали штаны-хакама, заляпали грязным снегом полупальто. Парочка приставучих кавалеров стонала на земле. Остальные только плотнее смыкали круг, готовясь к ближнему бою без правил — к свалке. К такому бою ее дед еще не готовил. И она уже не ждала ни от кого помощи, как в драку с криком «Абунай!» влетел новый персонаж.
— Нихонец! Слава Аматэрасу! — не видя лица, была первой ее мысль.
Паренек в форме, отбросив из круга парочку драчунов, выключил из боя еще пару самых активных подростков, быстро влепив им по болевым точкам. Драка тут же подошла к концу. Самые горластые еще храбрились, грозясь его побить в следующий раз, а самые трусливые уже делали ноги.
Он еще стоял спиной, когда один из обидчиков крикнул:
— Да он приютский! Их форма, смотри…
У Аюми быстро мелькнула мысль: — Как приютский!? Нихонец же — и увидев его лицо, сразу отбросила ее.
Он повернулся к ней и со словами: — Эй, нэко-тян! Пошли! Я провожу тебя до дома! Твои обидчики уже убежали. — подошел он к ней.
Не нихонец. Но сравнение с котенком ей сразу понравилось.
— Спасиба! Оо…ты знаешь нихон? Ивасаки Аюми — девушка наклонилась в легком поклоне.
— Сергей Конов — ей поклонились в ответ: — Приятно познакомится! Давай на ты?
Тартарец. Ничего так. Рослый, крепкий. Нихон откуда-то знает, драться умеет, явно учился искусству самообороны, но продемонстрированных ей в драке приемов Яюми не знала. Не богат, живет, учится и работает там же, в приюте, родителей нет. Вернее, не помнит их из-за амнезии, потерял прошлую память, попав под паровик. Ей стало жаль Сергея и захотелось как-то помочь.
— Дзидзи[1], а я уже пришла! И у нас сегодня дома интересный гость! Я тебя сегодня обрадую, дзидзи, он тоже говорит на нихон!
— Хацумаго[2]! Аюми, ты сегодня задержалась более, чем обычно. Что-то случилось?! Опять эти соседские мальчишки приставали? — строго сказал вошедший в коридор, суховатый старичок восточного вида. Первым делом он оглядел пришедшую в дом внучку, после чего его внимательный и цепкий взгляд перенесся на гостя, отчего брови деда поднялись в удивлении.
— О-о, это втройне интересно. Маго, где ты нашла этого икокудзина[3], знающего в этих краях нихон.
— Дзидзи, ты прав. Сегодня ко мне опять пристали эти уличные гурентай-фуре[4]. И, дзидзи, Сергей помог мне отбиться от них, после чего любезно проводил меня до дома.
— Маго, кхм, познакомь меня со своим гостем. Как невежливо разговаривать, не зная друг друга. Учеба в тартарской гимназии очень плохо влияет на тебя, Аюми. Ты совсем забываешь наши правила.
— Ох, дзидзи-и, прости! Этого молодого человека зовут Сергей Конов. И он из приюта.
— Кхм, Аюми! Это было…
— Ой, дзидзи-и, опять забыла. Еще раз, простите меня. — и Аюми пару раз церемонно склонилась нам в поклоне, смотря на меня озорными глазами: — Моего дзидзи зовут Кандзи-софу.
— Да ладно вам, Кандзи-о дзии сан и Аюми-тян! — вступаю я в разговор: — Чего мне этого стесняться. Я действительно сейчас живу в приюте, совсем неподалеку от вас. И мне совсем не сложно было помочь Аюми.
Дед Аюми кивнул головой и указал куда-то вдаль коридора.