— Не знаю, Емельян Емельяныч, но просто беседуя с ним, он сходу выдал мне новые идеи. Вполне технически пригодные. Звать парня Сергеем. Сергей Конов. Емельян Емельяныч, я бы, пользуясь случаем, хотел бы просить вас подумать взять его к нам в штат. В мой отдел, под мою ответственность. Нам он не помешает. Мне он нужен, умный малый, с фантазией. Неординарные идеи, явно техническая мысль и стойкое ощущение, что он знает куда больше, чем говорит.
Директор задумался над словами инженера.
— Если все это мы воплотим…Геннадий с жаром схватился за лежащие листки: — Да за это нас на руках носить будут! Все призы наши!
— Нет!
— Как нет? Почто, Емельян Емельяныч?
— Геннадий, да ты знаешь, что вот это такое? Ну то, что ты держишь в руках!
— Что? Эскизы?!
— Не-ет, Геннадий Николаевич! Это технический прогресс, за которым стоят большие деньги! Очень большие деньги! И за вот эти вот листки тебя и убить могут. Не пожалеют. И не только наши. Осторожней тут надо действовать, а не сразу шапками кидать. Так что крепче держи свой язык за замком. Ты меня понял?!
Геннадий нехотя кивнул, все же признавая его правоту, а директор тем временем продолжил:
— Так! Давай лучше к делу. Ты сможешь перенести эти идеи на паровик княжны?
— Да, Емельян Емельяныч, я вчерась уже начал. Кое-что сделано. Завтра, край послезавтра, представлю вам на рассмотрение эскизный прожект с новыми изменениями.
— Давай-давай, ты смотри, не подведи мне. А с этим парнем я самолично поговорю!
После была практическая работа в механичке, где мне, за неимением опыта, пришлось быть на побегушках, помогая опытному токарю, стоявшим за большим паровым токарным станком, по необходимости подносить черновые заготовки. Но в общем, на практической делать было просто нечего. Уж на что в школе пришлось юзать токарник УТ-16 ПМ марки «школьник» и более взрослый «ижик» ИЖ 1И611, но здесь…был токарник. Нет, не так. Это был ТОКАРНИЩЕ.
Занимавший площадь с хорошую комнату. Немолодой токарь с говорящей фамилией Борода, к которому временно прикрепили практиканта, особо к работе на станке меня не подпускал, справедливо считая меня обузой и нахлебником на его шее. Другие токаря с механического участка тоже не испытывали особого желания учить приставленного к ним парня, больше заботясь о своей выработке. В глаза говоря удивленному парню, мол, если начальство прикажут, ось тогда, а так…
Так что помогать токарю таскать заготовки пришлось немного. И чтобы совсем уж не сидеть без дела, ради интереса то и дело пытал неожиданного наставника. Борода на мои словесные интервенции без конца злился:
— Дядь, а дядь! А это пиноль?
— Какая пиноль, оболтус, это задняя бабка!
— А-аа! Дядь, а это резец?
— Да!
— Дядь, а это лянет?
— Люнет!
— А-ааа! Дядь, а тут какой привод? Ножной?
— Да замолчь ты наконец? Сиди тута, и не мешай мне работать! И кто вот тоби мне подсунул! Паровой тута привод, ременно-па-ро-вой!
Когда с вызовом в механичку за мной пришел мастер Андреич, Борода только, как мне показалось, даже радостно вздохнул.
— Сергей, а ну дуй быстро в директорскую! К Емельян Емельяновичу зовут!
Кабинет директора по сравнению со всеми виденными мной остальными помещениями был куда богаче. Все, даже, казалось бы, практичные вещи дышали показной роскошью. Зачем так нужно, парень расспрашивать не стал, оставив все на совести хозяина. Из увиденного там Сергея порадовали небольшие масштабные копии паровиков на подставочках, в большом числе стоявшие в кабинете повсюду. Хозяин кабинета, при госте достав красивую трубку и кисет, набил ее табаком и раскурив, задымил в кабинете, пуская в воздух кольца.
— Ну здравствуй, молодой человек. Как звать-то!?
— Доброго дня, господин директор! Сергей! Сергей Конов!
— Добро! А меня Емельян Емельянычем тут кличут. Вот по какому поводу я тебя вызвал. Это вот твое?
Он кивнул на мои листки.
— Да, мое! Мои зарисовки, делал для Геннадия Николаевича.
— Хорошо! Помогал кто?
— Нет! Все сам, самостоятельно. Геннадию Николаевичу вроде понравилось.
— Во-во, то-то он сразу оценил твои идеи! И все мы тут заодно. Весьма! Ново! Свежо! И есть предложение зачислить тебя в мастерскую нештатным художником паровых конструкций в инженерный отдел. Как смотришь на это? Пойдешь к нам работать?
— Ну-у…это как-то…честно, не ожидал. А разве так можно? А как же моя учеба? А где жить буду?
— Да нет, за это не волнуйся! Будешь у нас на заштатной должности. Припишем тебя в отдел под начальство известного тебе Геннадия Николаевича. Кажный день как обычно согласно расписания будешь жить, столоваться и учиться в приюте, а на практической… фактически будешь тут у нас работать. Практическую для приюта тебе наш мастер Андреич хоть сегодня подпишет. Фантазия у тебя есть, убедились. Идеи твои хоть куда, не хужей заморских. Будешь у нас думать на перспективу. За это платить будем. И с заведующей вашей Акулиной Валериановной поговорим. Ну как? Согласен на мои условия?