И теперь, протащил с пару шагов лежащее на полу тело бандита. На свет, желая убедиться в достигнутой цели. Упс, извиняй мужик. Хорошо его приложил , всю голову разбил. Но похоже живой, загнал я вовнутрь миролюбивые мысли. Меня бы ты точно не пожалел. Так, есть небольшой шанс покопаться в памяти.
Поглядев на лежащего без сознания охранничка, чудом меня не раскрывшего, забрал у него и заткнул за поясом брюк под плащом очередной трофейный парострел. После чего, сдвинув лежащее тело в безопасную темноту, коснулся рукой головы мужчины.
Взять полный контроль на сознанием бандита и заставить его мозг передать мне потоки событий последних недель удалось лишь с третьей попытки. Повезло, что лежащий передо мной противник еще не пришел в себя, но проблески мыслительных процессов уже присутствовали. Иначе коснуться мозга лежачего врага и ухватиться за память мужчины мне бы точно не удалось. Правда, новых знаний после прочтения добавилось немного. Старшой, хотя и занимал в иерархии шайки более высокое значение, чем рядовые члены, сильно большими знаниями не обладал. Кадры, в которых была охрана, слежение и контроль за приданными рабочими на подведомственной ему, запретной для остальных служащих, территории под видом охранников метрополитена, я просто пролистывал. Как и кадры с наставлениями и руководством приданными ему, такими же как и он сам, членами шайки. Просто за неимением времени. А вот учения под землей, иначе я не мог это назвать, несказанно заинтересовали.
Думаете, какие? А как вам тренировки на слаженность и взаимодействие команды в сложных условиях вроде устроенных завалов и вооруженного сопротивления противника, ориентирование в метрополитене по имеющимся картам, стрельбы, использование амулетов. И ещё...да-да... минирование и разминирование объектов. Немало интересовали детали. Полевая практика постановки, сокрытия и снятия мин, лекции и схемы устройства подрывных зарядов, читаемые каким-то суховатым мужичком в черном с запоминающимся лицом. Одноглазый, щербатый с множественными оспинами и с частично срубленными фалангами пальцев одной руки, что в прочем не мешало ему ловко управляться с адскими машинками. По виду иностранцем. На них удалось выйти после того, как разглядел то, что лежало в переносимых недавно мною и прочими рабочими к подземоходу ящиках. Началось с вызвавших справедливое сомнение желтоватых прямоугольных брусков с надписью по бокам "Толитъ, Охтинъский заводъ", сильно похожих на виденную мною в кино про горняков взрывчатку. Так оно и оказалось. В других, отличавшихся цветом, ящиках, за которыми следили особо, было... не разобрал, что. Обернутые плотной и великолепно выделанной шелковой тканью небольшие темные стеклянные сосуды с пробковыми крышечками, с вышитыми на ткани катайскими иероглифами и дублированной записью для европейцев на пиньинь. Каково содержимое сосудов, память мужчины подсказать не смогла. С надписью ясности больше не стало, ибо она гласила "Сию Му Сюань".
Знать бы что это? И спросить пока не у кого. Нужен ещё один "язык", вспомнил я словечко из той жизни. Хотя что это я. Пашка! Точняк! Позже вот у него и спрошу, он же с катайцами несколько лет бок о бок жил. Напишу иероглиф, вдруг распознает.
В новых кадрах предстали будни подземного города. Появление у входа в тоннель нескольких гигантских корпусов, которые в обстановке строжайшей секретности были собраны в единое целое обслугой при участии маленького пузатого человечка в пенснэ, метавшегося с проверкой работ по всем закоулкам машины. Первый запуск и перемещение подземохода в новые строящиеся тоннели для ведения строительных работ и, думается, отвода глаз всяким проверяющим комиссиям.
Обратные возвращения на стоянку и технические регламентные работы, проводимые обслугой парового механизма всякий раз по прибытию. И тут без учений не обошлось. В кадрах вскрытых ящиков предстали стандартные армейские парострелы. Видимо, украденных с военных складов или на фронте. Частые практические стрельбы из них в устроенном импровизированном тире в дальнем, укрепленном от обрушения, тоннеле. И даже узкие дула катайских абордажных пушек попались на глаза, в первый раз встреченные мною среди трофеев после первого и памятного мне боя за посольский дирижабль. Ох ты ж, елки зеленые! И тут запасец, чуть не крикнул я вслух, едва пред глазами пронеслись кадры с жезлами из бреарлевской стали. Вкупе со стоящим на путях большим подземоходом и накрытыми брезентом вагонетками, ко всему увиденному в памяти несомненного представителя мятежников отнесся с уважением. Серьёзно готовятся ребятки. Только за что мне все это? Везёт, как утопленнику.