-Ай! -кто-то больно цопнул за ухо. От неожиданности нападения едва сдержался от контрприема: -Дядь, пусти, больно же!
-Паря, где был, а?-шептал мне в толпе здоровяк-рабочий: -Я ж за тебя, друг ситный, пред путейскими поручился.
-Больно-о! -зашипел я:-Да в отхожем я был, прохватило вновь. Мужиков вон хоть кого спроси, с ними был. Ну отпусти ухо, дядь, а. -заканючил я.
-Брось мальца-то -буркнули рядом: -С нами он был.
Дождавшись, когда все рабочие соберутся в кучу, старший зычно велел всем сворачиваться и садиться в вагоны, что было принято всеми с большим одобрением.
-Не радуйтесь особо. Едем чрез осьмую и пятую. Там к составу прицепят еще вагоны. -в толпе рабочих раздались разочарованные стоны, впрочем тотчас притихших, едва старший мастер зыркнул на наглецов. Охранники метрополитена и обслуга подземохода в черном смотрела на нас с явным неодобрением.
Я же краем глаза смотрел на мятежника-царедворца, стоявшего вдалеке от нас в компании с явно довольным Ждановым и какими-то охранниками. Ну гады, погодите же. Найду способ с вами поквитаться, не взыщите.
-Паря, путейские на своём тарантасе взад едут. Взад с ними поедешь аль с бригадскими на осьмую?
-Не, я на восьмую.
-Ну ладно. Мне на пятую. Мы, паря, значитца, с бригадскими тогда махнем? -уже подуспокоившись, здоровяк-рабочий высматривал поверх голов машиниста: -Пойду скажу своим, чтоб не ждали.
Вскоре на станцию с другой, неизвестной мне стороны медленно въехал пустой поезд с небольшой водовозкой и парочкой полузакрытых вагонов. Поровнявшись с платформой, паровоз остановился, громко зашипев и обдав стоящих на платформе теплым паром. Следом отдали приказ грузиться в вагоны. Натянув поглубже воротник и смешавшись с той частью толпы рабочих, где поплотней, я с остальными пошел со склада к паровозу вдоль затянутых тентом груженых вагонов и кишки огромного подземохода. Обслуги на механизме уже не было. Разошедшаяся по местам, команда подземной машины уже готовила ее к предстоящей работе, о чем выдавали выделявшиеся по корпусу из скрытых мест множества шипящих струек пара. Пройдя мимо охранников, погрузились в вагоны. Со стороны начальства раздался напутственный голос. Какой-то мужик с ними из охранников заржал:
-Пошумите там, мужики. Празднуйте. Чтоб на всю столицу слыхать.
-Спасибо ваши благородия. -мастер грузчиков кивал головой, кланяясь и лебезя перед начальством: -Обязательно. Как можно не уважить. Лично за энтим прослежу, вашблагородия.
-Езжайте. -нам царственно махнули рукой. И уже по губам заговорившего рядом, узнаваемого сквозь грим и накладную поросль на усах брата императора, разобрал, кажется это: -Дальше вы знаете, что делать. Ваш черед утром, Михайло Филиппович. Уверен, будет весело.
Что это означало, я знать не мог, но пустой взгляд и странные слова говорившего мятежника явно не предвещали ничего хорошего. Лишь осознание того, что у меня еще есть немного времени, заставляло думать об ответных действиях. Добраться бы только до наших.
И едва мы успели рассеться по лавкам, как состав медленно тронулся.
-Праздник спешат устроить, гады-зло подумал я: -Ну ничего, будет вам от нас с парнями праздник. На наших условиях. Вот только девок наших верну.
Считай почти пустой паровоз вскоре вышел на рабочую скорость и теперь весело пыхтел , ритмично цокая колесами по стыкам рельс в темноте тьюба, радуя бригадских своей скоростью. Проскочили развязку из трех тоннелей с путевой стрелкой, юркнув в средний из них. Мой сосед, тот самый здоровяк из путейских рабочих, в пути поедал со смаком взятые из дома сваренные вкрутую яйца с краюхой ржаного хлеба. Он и мне предложил поделить из своих запасов, но я, памятуя о том, что с утра не сильно-то голоден, да и объедать этого работягу не хотелось, вежливо отказался. И поедавший яйцо мужчина, после того, как поезд проскочил развязку, вдруг с шумом закашлялся, загрязнив пол вагона непрожеванными кусочками яйца, вызвав этим недовольное бурчание и ехидные смешки сидящих рядом. Смешки разом смолкли, едва путейский с выпученными глазами забасил:
-Что за дурень энтот машинист. Кажись, нас в тупик везут. Точно! Мужики, -крикнул он на весь вагон: -Хто стрелку видал, ведь точно в средний тьюб нас повезли?
Ответом ему было, что никто этот момент не видел. Разве что одному в вагоне вроде показалось.
-В тупик едем! Ежли так, нам крышка -уверенно так заявил путеец. У меня даже челюсть раскрылась от такого заявления. Сглотнул ставшую густой и тягучей слюну.
-Да врешь ты все...обознался...не могет быть того, что нас не туда везут -слышалось неверие со всех сторон.
-Честно тебе говорю. Туда, к осьмой едем, но через тупиковый путь нас везут. Там ещё стройка идёт, да и стрелку покамест не слыхать, чтоб запустили. Нас по науке через наикрайний тьюб везти должны, иначе аккурат в леса и постройки вьедем.
-Врешь, да откуда тебе знать. -доносились одиночные голоса рабочих-грузчиков.
-Да из путейских я и все эти места знаю. -пытался уверить всех в своей правоте здоровяк. Вот только получалось у него это плохо.
-Так машинист в паровозе, он лучше нас знает..Да-да! -кому-то вторили недовольные.
-Да честно, точно не туда едем-отмахивался от них здоровяк. На лице гамма эмоций, ему все больше не нравилась сложившиеся ситуация. Как и мне впрочем.
-Да, давайте лучше проверим -влез и я в разговор и в его защиту.
-Только как его из вагона кликнуть можно, не услышит ведь. Шум. -засомневался путеец.
-Давайте покличем, -раздались голоса сомневающихся: -небось машинер услышит.
Им вновь вторили слова уверенных в правильности пути: -Не-е..враки все это. Только нас пугает. Панику средь людей наводит. И вообще, странный он. Не наш, не бригадский. Он да малец с ним евойный.
-Вязать их обоих. И охране сдать паникеров. -послышались чьи-то шепотки: -Там, на станции, разберутся.
Мы оба, взглянув друг на друга, поняв, что в бесполезных уговорах только зря теряем время, не сговариваясь, полезли через недовольных сидящих на лавказ рабочих к окнам. Добравшись до окон, сдвинули каждый по оконцу в вагоне и, вылезши в пустой проем, заорали машинисту в летящую на нас теплую влажную темноту.
-Э-эй! Эгей! В голове! Машини-ист! -орали мы оба во весь голос некоторое время, пока в вагоне не зашевелились недовольные:
-Вяжем их парни! Нам глядишь ещё за них премию дадут. -тут пришлось отвлечься, когда за мой обшлаг крепко ухватились чьи-то руки и грубо выдернули из оконного проема.
Мой противник, сухонький, но крепкий и жилистый щербатый рабочий, думаю и сам не понял, как ухватившись и дернув за обшага плаща меньшего по росту парня, что и по комплекции никак не мог быть ему соперником в уличной драке, вдруг странно кувыркнулся и отлетел к своим товарищам по бригаде, больно ударившись рукой о выступ лавки. Скривившись, он завопил:
-Братцы, пришлые наших бьют. Ату их!
Невольный напарник тем временем поскользнулся, зацепившись за лавку в вагоне, и сопротивляясь сразу четырем мужичкам разной комплекции, смешно упал вместе с ними, образуя кучу малу. Что вызвало смешки и хохот оставшихся на лавках, предвкушавших возможное продолжение. Все прошло быстро. В свалку, по взгляду и кивку старшого, влезли новые помощники из бригадских. Именно к ним были обращены взоры оставшихся не у дел рабочих. Я же сунул руку во внутреннюю часть плаща, нащупывая рукоять парострела. Светить магией мне не хотелось, решив оставить ее на самый край. Когда перевес грузчиков над путейцем стал слишком явным, мужика принялись вязать невесть откуда появившейся веревкой, внезапно хлопнул выстрел парострела. Вагон заволокло паром.
-Так мужики! Развязали его! Ну же! Быстро!
Раздавшийся посреди вагона хлопок, из-за особенностей настройки стрельбы пробивший дыру с кулак в деревянном потолке, заставил возню со связыванием остановиться, а также замереть всем остальным.