– Хм… – разочарованно процедил Райнильф. – Если в том действительно повинен фэрл, то дни его сочтены. Он должен понимать, что возмездие неотвратимо и в этой встрече нет никакого смысла. Но, быть может, он хочет как-то смягчить гнев Брудвара и валькюны. Хотя никакие дары не смогут вернуть Северу вождя Эрнульфа. Думаю, что все же стоит выслушать Айтула и узнать, какую правду поведает сам фэрл. – Райнильф посмотрел на гонца с явным недоверием.
– Время разговоров вышло, – зло сказал Фронсуд. – Я всегда говорил, что слишком большая власть над своими землями придает фэрлам дерзости, а дерзость убивает страх перед вождем. Вот в чем я вижу причину этого преступления. В свальдах стали забывать о том, кто на самом деле правит Эргунсвальдом. А что касается аркалов, то я хорошо знаю этот народ. Они коварны, хитры и вероломны, а их шаманы непозволительно горды.
В зале одобрительно закивали. Старую вражду между племенами было невозможно искоренить несколькими годами мира.
– А потому не только фэрл, но и все аркалы должны ответить за смерть Эрнульфа своими вонючими шкурами, – заключил Фронсуд.
– Аркалы – это часть Эргунсвальда, – торжественно, но твердо возразил Райнильф, – его история, традиции и кровь. Девять племен слились в один народ, создали величайший, сильнейший союз, от которого дрожит весь мир! Мудрым и справедливым решением будет покарать самого фэрла и тех, кто помогал ему. Но убивать невинных… – Райнильф с сомнением покачал головой.
Фронсуд оскалился:
– Да если бы аркалы ценили союз, то вообще не допустили бы убийства вождя! Их шаманы должны молить валькюну и Брудвара о прощении. Но где же они? Где?! Они даже не передали нам тело Благословленного Предками! Эрнульф потратил прорву времени и сил, чтобы договориться с этим племенем. И что вождь получил взамен? – Ледяной Кулак посмотрел на Лингру. – Валькюна, ради вечной памяти вашего мужа и его деяний, позвольте Избранной Тысяче преподать аркалам железный урок! Я сам приведу это племя к покорности. Раз и навсегда, до скончания времен. Язык топора убедит их лучше всяких слов.
Женщина промолчала. Погрузившись в тягостные думы, она отрешенно смотрела на своего сына.
– Если мы уничтожим аркалов, то через несколько зим вернемся в дикое прошлое, когда из-за кровной мести Севером правили звери, а не люди, – не отступал Райнильф.
– Порой, чтобы выжить, раны прижигают огнем, – огрызнулся Ледяной Кулак. – Спасает от порчи крови, знаешь ли.
– А порой люди договариваются, чтобы не калечить друг друга, – парировал Райнильф, барабаня пальцами по рукояти трости.
Насупившись, мужчины принялись буравить друг друга упрямейшими взглядами. Оба уже разменяли шестой десяток. Обоих уважал весь Север. Оба могли похвастаться богатейшим жизненным опытом. И оба твердо следовали принципам, позволившим этот опыт приобрести. Но даже толстые стены замка понимали, что поколебать их убеждения представлялось столь же вероятным, как пинком ноги сдвинуть с места каменные глыбы.
В тронном зале стало жарко. Одни рьяно поддерживали Фронсуда, другие не менее горячо Райнильфа, ну а третьи – самые дальновидные – ждали решения вдовы и следили за Брудваром. Сын вождя услышал достаточно. С одной стороны, ему были ближе слова Райнильфа. Он не собирался начинать правление с кровавой бойни – этот путь вряд ли бы привел его к величию. Но скрепя сердце Брудвар не мог не признать определенной правоты и своего грозного учителя. Действительно, почему аркалы молчат? Неужели они не понимают, что время работает против них? Чего они хотят добиться? Что это, как не открытый вызов власти вождей Севера? Его власти… Нет, он показал бы себя слабаком и не заслужил бы уважения других фэрлов, если бы просто закрыл на это глаза.
Брудвар вышел из тени и уверенно подошел к трону. Поймав на себе одобрительный взгляд матери, встал подле нее. Призвал к тишине и, дождавшись, когда разговоры смолкнут, озвучил свое непростое решение:
– Подлое убийство моего отца… и брата, – добавил он после секундной паузы, – это тяжкое оскорбление, нанесенное всему Северу. Я лично покараю виновных и призову к ответу фэрла Айтула. Но я уверен в том, что далеко не все аркалы поддерживают предателя. – Брудвар не допускал даже мысли об обратном. Ведь целый народ не мог добровольно обречь себя на заклание, понимая, что кара за смерть вождя неизбежна. Однако ростки непокорности стоило вырывать с корнем.
– Те, кто остался верен трону Скаймонда и вечному союзу племен, не будут отвечать за ошибки своего фэрла. Но аркалы должны сами определить свою судьбу: хотят они новой войны или же предпочтут крепкий мир. – Жизнь научила Брудвара, что людям всегда нужно давать шанс для искупления вины. – Для этого им нужно самим схватить убийцу моего отца и привести сюда, в Скаймонд, к ногам валькюны. Отправьте птиц, пошлите гонцов во все части их свальда. Дайте им самых быстрых лошадей. Я хочу, чтобы каждый хэрдинг услышал о содеянном и об условиях трона Скаймонда еще до того, как Айтул придет в Ущелье Четырех Ветров. Но пока я сам не разберусь с фэрлом, весть о смерти вождя Эрнульфа не должна покинуть стен этого зала. Нам ни к чему сеять вражду и недоверие между племенами. Север един, и неповинные, будь то аркалы или еще кто, не должны пострадать зря, – строго сказал он, ощущая на плечах новую, незнакомую тяжесть.