*
— Дороги назад нет… — испуганно проговорил Дефендер, когда проем в стене закрылся, а Хайрат скрылся за поворотом.
— Нет, — согласился Макдугал.
— Заложишь меня, Исаак? — Дефендер вздернул подбородок вверх.
— Думаешь, это будет верным решением? — усмехнулся Макдугал. — Ну уж нет. Вместе влезли в это дерьмо — плыть нам в нем дальше тоже вместе.
— А остальные? — казалось, Дефендер, прислушавшийся к собственной совести, теперь испугался того, что сделал.
— А что остальные? — пожал плечами Исаак. — Наше дело правое. Ты видел этих беженцев? За что их убивать?
— Мы и не убили… — кивнул Дефендер. — А куда они выйдут? Что с ними будет там?
Макдугал хмыкнул и огляделся.
— Ты прав, дружище. Поэтому раз уж мы взялись за их спасение, надо проследить, чтобы они перебрались через границу. А то схватят их, они-то нас под трибунал и подведут.
— А куда им идти? В мертвую-то пустыню? — с сомнением прикусил губу Дефендер — теперь он был похож на растерявшегося ребенка, сбежавшего из дома, но отчаянно не понимавшего, что делать дальше.
— Им не привыкать, — отрезал Исаак. — Здесь же они жили. И там выживут. Там их никто не станет травить, как зверье. Ты знаешь, где окончится туннель?
— Да, — кивнул Джейсон. — Знаю.
— Идем тогда, что стоишь?
— А приказ? — Дефендер растерялся окончательно.
— Ты видишь здесь работу для нас? — Макдугал обвел рукой пустынную улицу. — Здесь все кончено, — он кивнул на мертвецов. — Пора двигаться дальше, Каменный алхимик.
Эдельвайс сидела у холма на камне, закрыв лицо дрожащими руками. Только что ее стараниями обрушился дом, где засели ишварские пулеметчики и снайперы. Эхо стеклянного звона вперемежку с криками уже утихло, но все еще продолжало звучать в ее голове, оно словно заползло в Агнесс, поселилось там, стучало изнутри в виски с криком: “Мы здесь! Мы здесь, Агнесс!” Оно выдавливало из ее глаз соленые слезы, но они тоже были точно стеклянные.
— Майор Эдельвайс, — вежливо наклонил голову Макдугал. — Какова ситуация?
Агнесс покачала головой:
— Чисто. Пока все стихло. Наблюдаю…
— Где ваш отряд? — спросил Дефендер, нервно оглядываясь на холм — его туннель вел ровнехонько к склону этого холма; по подсчетам Джейсона, группа ишваритов должна была вот-вот достигнуть тупика.
— За теми домами, — она неопределенно махнула рукой. — Моя помощь там не нужна…
— Сделай одолжение, — Макдугал кивнул на холм, — преврати его склон вот здесь в стекло.
— В стекло? — Агнесс непонимающе уставилась на Ледяного. — Зачем?
— Сделай, — голос Макдугала опасно понизился. — И отойди за тот дом.
— Вы собираетесь меня использовать вслепую? — вскинулась Эдельвайс. — Может, хватит убивать людей моими руками?
— А если я скажу тебе, что не убивать?.. — Дефендер пошел ва-банк. По совету Макдугала он решился на отчаянный шаг.
— То есть… — она выпрямилась во весь рост и прищурила красные от слез глаза.
— Давай быстрее, — проворчал Исаак.
Свет его карманного фонаря озарил стеклянную стену в холме. Эдельвайс тихо ахнула и прикрыла руками рот — в глубине холма теснились люди.
— Превращай обратно, — махнул рукой Исаак. — Ты же понял, где делать лаз? — обратился он к Дефендеру.
Тот коротко кивнул и, когда холм вновь стал обычной землей, прислонил к нему руку. Из образовавшегося прохода высыпали беглецы.
— С вами был еще кто-то, — пожилой ишварит, окинув Дефендера и Макдугала цепким взглядом, не спрашивал — утверждал.
— Да, — кивнул Дефендер. — Она не скажет.
— Сколько же вас… таких? — наконец спросил тот, осматриваясь.
— Достаточно, — уклончиво ответил Исаак. — Не все наши — маньяки, жаждущие ишварской крови. А теперь — бегите, пока сюда не явился кто-то еще.
— Кому мы можем доверять? Из ваших? — серьезно спросил пожилой.
— Из наших? — лицо Исаака искривилось в горькой усмешке. — Никому.
*
Ласт прижалась спиной к горячему камню и обняла себя, тщетно силясь унять дрожь. Она наблюдала за тем, как проходит зачистка издали. Засмотрелась на то, как отряд Роя Мустанга прорывал фронт — линия огня полыхала пламенем, не щадившим никого и ничего. Видела, как на востоке некогда проштрафившийся Сикорски шел в наступление, как на левом фланге оказывала ураганную поддержку Мустангу Стингер, а на правом — Гран; как с одной стороны Эдельвайс, а с другой — Макдугал и Дефендер прорвались вглубь и отрезали остальным путь к отступлению. И видела, как тот, кому передали философский камень, сравнял с землей западные кварталы округа. И как потом там, среди серых руин, алым вспыхнул преобразовательный круг. Круг человеческого преобразования.
С замиранием несуществующего сердца Ласт смотрела на то, как сотни, тысячи черных ручонок облепили того самого ишварита, за которым она следила последними ночами. Перед ее мысленным взором возникала картина за картиной: вот девушка, удивительно похожая на нее саму, гуляет в обществе того человека по красивейшему саду, а он едва касается ее руки — трепетно, несмело; вот они оба лежат на траве и всматриваются в темнеющее закатное небо, а потом он провожает ее до дома, легко сжимая тонкие пальцы на прощание… Ласт никак не могла понять, откуда эти образы взялись в ее голове; они были словно чужие воспоминания, переписанные с ветхой кинопленки, но теперь они причиняли ей какую-то неведомую доселе боль.
Ласт больше не хотелось смотреть на ход сражения. Ей казалось, оно проиграно. Но поражение нанесли не Отцу, не аместрийской армии, не отряду очередного алхимика — ей самой.
— О чем задумалась? — лицо подошедшего к ней белобрысого офицера перекосилось в знакомой улыбке, и прежде чем Ласт успела вскинуть руку и проучить наглеца как следует, офицер превратился в Энви.
— Ты поаккуратнее, — усмехнулась Ласт. — Тебя, конечно, так сразу не убьешь, но будет больно.
Привычная маска настолько приросла к ее лицу, что даже теперь ей не составило труда ничем не выказать своего состояния.
— Знаю, — проворчал Энви, садясь на землю. — Ну, как тебе зачисточка? По-прежнему Огонек в фаворе? Или кому-то удалось его потеснить?
Ласт скрестила руки на груди и промолчала.
— Молчишь, — разочарованно протянул Энви. — А мне взрыватель нравится. Этот… Кровавый, — он выжидательно посмотрел на сестру. Она не отреагировала. — Что с тобой такое? Ты вообще в порядке? — изумился Энви. — Всегда меня поправляла, когда я его кличку неверно называл…
— Я слежу за операциями, Энви, — устало проговорила Ласт.
— Я тоже! — вскинулся он. — И не только слежу! Эта кровавая печать может стать одной из грандиознейших!
Ласт поежилась и сама удивилась собственной реакции — до сегодняшнего дня ей было совершенно не знакомо это тягомотное чувство где-то в груди и противный ком в горле.
— И вообще… Сестренка, — Энви похабно осклабился. — Думаю, тебе все-таки стоит поощрить взрывателя.
— Нет, — резко проговорила Ласт, отчего-то скривившись. — Его уже сама алхимия поощряет.
Энви присвистнул, глядя куда-то вдаль.
— Думаешь, он настолько извращенец? — наконец спросил он.
— Ты бы лучше за операциями следил, — Ласт изогнула накрашенные губы в острой улыбке. — Как бы у нас предатели не завелись. Не нравится мне эта Хрустальная девчонка.
— Так точно, — Энви шутливо козырнул. — Прослежу за нежным цветочком. И парой ее сердобольных приятелей.
Он вновь превратился в аместрийского младшего офицера, на сей раз с густой копной каштановых волос и жесткой щеткой усов, и побежал прочь. Ласт смотрела ему вослед, упрямо прищурившись и поджав тонкие губы. И что на нее только нашло? Теперь в ней говорила только убежденность в том, что дело нужно довести до конца и не позволить никому пойти против воли Отца.
*
Алаксар падал — сквозь туман, сквозь непрозрачную дымку, куда-то в самый центр Земли — должно быть, в объятия самого Ишвары. Словно сквозь толщу воды он слышал голоса. Голоса о чем-то горячо спорили, то кричали, то шептали; кто-то неистово смеялся, кто-то плакал. Потом вокруг стало белым-бело, и сквозь ослепительную белизну проступили мутные очертания лица брата, его серьезные глаза, грустная улыбка и уверенный кивок головы. Потом Соломон будто бы растворился. Голова гудела, на глаза что-то давило — похоже, бинты, которые теперь казались шершавыми и ледяными, точно камень ночью.