Кимбли протянул свою руку к ее расцарапанным и грязным пальцам, однако когда она попыталась ухватиться за него, накрыл ее своей, словно в мимолетной ласке.
— Что вы делаете? — ее лицо исказилось гримасой ужаса, когда меж его пальцев побежали молнии алхимического преобразования.
Он отнял ладонь и встал, глядя на нее сверху вниз.
— Ненавижу тех, кто халатно относится к своим обязанностям, — пожал плечами Кимбли.
Раздался негромкий взрыв, и Элен, громко крича от боли, полетела вниз. Тело тяжело ударилось о камни, и она замолчала.
— Дело солдат и военных — убивать, — проговорил Кимбли куда-то вниз, в пустоту. — А врачей — лечить. Кого бы там ни было. Кажется, я это уже говорил.
========== Глава 20. Небо мольбы не ждет ==========
Хайрат стоял у подножья холма, за которым начинался следующий округ — Дария. Измученные люди, лишенные крова и родных, с ранеными телами и душами, стекались к неприметному камню — прошел слух, что там их будет ждать избавление. Большая часть роптала и мрачно предрекала, что избавление есть не что иное, как смерть, но выбора не было. Можно было остаться — и погибнуть в страшных муках под обломками домов и осколками жизней, или сгореть заживо, или — этих “или” набиралась тьма, и одно ужаснее другого. А можно было уйти — хотя бы попробовать. И люди отчаянно цеплялись за казавшуюся такой тонкой, неосязаемой нить надежды.
Серо-синими тенями туда же проскользнули двое — на лица беглецов легла тяжелая тень. Умирать не хотелось никому, а что, кроме смерти, несли аместрийцы, холодная синева формы которых только оттеняла и без того зловещую бледность их кожи? Но, вопреки ожиданиям, эти на них не напали — напротив.
— Идите, живей, — напутствовал их тот, что пониже, кивая в неприметную пещеру. — Выйдете уже в другом округе.
— Там не задерживайтесь, — подхватил второй, он говорил куда строже и выглядел более опасным — такому перечить вовсе не хотелось. — Забирайте всех, кого только удастся — и уводите. Уводите прочь, бегите в пустыню.
— Но… — волна возмущений прокатилась в толпе — людям все еще слишком хотелось верить в то, что их оставят в покое, дадут дожить свой век там, где они и предки их жили еще с незапамятных времен.
— Никаких “но”, — холодно отрезал высокий. — Уйдете — спасетесь. Нет — так не пеняйте потом на своего бога, что он вас не спас.
Кто-то хотел было возмутиться, но не решился. Один за другим ишвариты вновь прятались в саму землю, а она раскрывала им каменные недра в спасительных объятиях. Хайрат, нахмурившись, считал уходящих.
— Опять не пойдешь? — полушепотом осведомился Дефендер, когда люди наконец скрылись из виду — уже второй раз за этот бесконечный день.
— Не пойду, — выдохнул Хайрат. — Слишком многое не завершено, — он посмотрел Дефендеру в глаза, смерил его взглядом и поджал губы.
— Если есть, что сказать — говори, — велел Макдугал. — Нам уходить надо. Иначе, не ровен час…
Он умолк, а в глазах его отразилась совершенно неизбывная тоска.
— Возьмите, — выпалил Хайрат и вынул из-за пазухи красный камень. — Не знаю, что за штука это, но мне сказали, что алхимики в этом должны разобраться.
— Откуда у тебя оно?! — лапища Макдугала крепко ухватила Хайрата за грудки.
— Не горячись, — скривился тот. — Сам не знаю, что за штуковина такая. Нашел в вещах товарища…
— Где товарищ? — продолжал наседать Ледяной.
— Шакалов кормит! — огрызнулся Хайрат, выдирая рубаху из хватки Макдугала. — Убили его, ваши-то! — горечь и обида внезапно прорвались наружу. — Герои! А он, между прочим, в вашей же армии и служил! В вашей хреновой академии учился…
— Остыньте, оба, — шепотом просвистел Дефендер, оглядываясь. — Иначе сейчас мы с тобой, Ледяной, загремим под трибунал! А этого на месте порешат, и вся недолга!
— Да, — лицо Макдугала вновь стало бесстрастным. — Разберемся. Уходите, — кивнул он Хайрату. — Наша армия здесь камня на камне не оставит, вот увидите.
Хайрат поджал губы и только кивнул. Слов не осталось.
— Ты хоть понимаешь, что он нам передал? — шипел Макдугал, когда они с Дефендером шли прочь, подгоняемые свистом пустынного обжигающего ветра.
— Да, — серьезно кивнул Дефендер. — Никогда не думал, что он так выглядит.
Исаак мотнул головой — его куда как больше занимало то, на что этот кристалл был способен.
— Ты понимаешь, что это их шанс? — голос Ледяного слегка дрожал.
— Угу, — снова кивнул Дефендер. — И наш.
Исаак дернул плечами — думать о том, что станется с ними, если хоть одна живая душа узнает о том, что они натворили, не хотелось. Теперь перейдя эту черту, они словно плыли по течению бурной реки, шли по тонкому льду — и каждый шаг мог оказаться шагом в бездну. Макдугал на мгновение подумал о том, как это может отразиться на Дефендеровой семье — и порадовался тому, что он сам был один как перст. Все же куда как проще, когда ты не связан никакими узами. Когда нечего терять.
— Значит, мы спасем стольких, скольких получится, — сквозь зубы прошипел Макдугал.
— Нас в этот список вписать не забудь, — усмехнулся Дефендер.
— Заявление напиши сначала, — огрызнулся Макдугал, — о внесении в соответствующие списки. И не забудь его у Брэдли завизировать. Приказ, брат, есть приказ.
Они поспешили к разрушенным домам, где гулким эхом еще местами слышалась стрельба. Внезапно навстречу им, точно из-под земли вырос, подался какой-то военный, судя по погонам, лейтенант.
— Майор Макдугал, майор Дефендер! — он вытянулся по струнке. — Разрешите доложить!
— Валяй, — махнул рукой Макдугал.
Дефендеру на миг почудилось, что в глазах лейтенанта промелькнуло недовольство — многим младшим офицерам не по нутру была фамильярность старших по знанию.
— Наша зона зачищена полностью. Отряды майора Кимбли, майора Эдельвайс, полковника Грана и подполковника Стингер завершили работу и двигаются в лагерь. Отряд майора Мустанга близок к завершению операции. Отряд майора Сикорски перенаправлен на северо-восток по спецоперации, подкрепление пока не требуется!
Исаак хмыкнул и пошел дальше, Дефендер ощутил укол совести:
— Благодарю вас, лейтенант… — он покачал головой. — Не помню вашей фамилии…
— Шпигель, господин майор, — лейтенант прищурился и широко улыбнулся. — Лейтенант Эдвин Шпигель.
*
Алаксар, изнемогая от боли, шел куда глаза глядят — сквозь багровую пелену все вокруг казалось потонувшим в крови; багровые лучи солнца, клонящегося к закату, заливали серую землю. Пальцы Алаксара судорожно сжимали проклятую тетрадь, покоившуюся в складках одежды на перебинтованной груди, — будь тысячу раз неладны эти богопротивные исследования! Если бы брат не провозился все утро с этой дьявольщиной… Если бы сам Алаксар не отвлекся на разговор, а показал бы чертовому алхимику небо в алмазах… Боль потери тонула в бесчисленных “если”, перед глазами всплывало виноватое лицо Соломона и ледяные глаза демона с татуированными ладонями. Где-то позади что-то бухало и гремело, но Алаксар никак не мог разобрать, происходит ли это наяву или это измученное сознание так слышит каждый шаг ставшего каким-то чужим и ужасно неловким тела.
Резко остановившись, Алаксар из последних сил утер кровь с лица и посмотрел вдаль. Он стоял на холме, а под ногами его раскинулась некогда мирная, а теперь искореженная войной земля. Нечеловеческий крик вырвался из его груди, разрывая ее изнутри, отдаваясь болью во всем теле. Он щупал камни, залитые солнечным теплом и обагренные кровью, и злые соленые слезы катились из углов его глаз, опаляя чудовищную рану на лице, от чего Алаксару сделалось еще больнее. И теперь он ощутил острую, как никогда, потребность — потребность выжить, сохранить то, ради чего Соломон пожертвовал собой. Это означало одно — следовало идти вперед.
Алаксар встал и, отвернувшись от разрушенной Канды, посмотрел на восток. У подножья холма простирался округ Дария — последний не склонившийся перед мощью аместрийской армии клок ишварской земли.
— Они не остановятся, — мрачно говорил пожилой мужчина, тот, кто вывел всех, кого только было возможно увести из-под огня аместрийской армии — настоящей машины смерти. — Перевязывать заново не буду — пока не время, у нас ничего нет. Эти бинты хотя бы чистые. Видно, хорошие врачи тебе, сынок, помощь оказали.