— Проходите, майор Кимбли, садитесь. Выпейте вина, — слово взял генерал Дрейзе. — Основные сражения окончены. Осталась лишь охота на выживших.
Зольф сел и налил в бокал багровую тягучую жидкость — она живо напомнила ему о том, что лежало во внутреннем кармане его кителя. О том, с чем он вовсе не собирался расставаться. Любой ценой.
— Для охоты на выживших нам больше не понадобится ваша сила, — Дрейзе обезоруживающе улыбнулся — Зольфу на миг показалось, что он говорит с ним, точно с агрессивным сумасшедшим. Или с сорвавшимся с цепи псом. — Мы высоко оценили ваши старания, майор Кимбли, — Дрейзе кивнул и пригубил вино.
Зольф внимательно проследил за тем, как кадык генерала подпрыгнул вверх, а после утонул в вороте белоснежной рубашки.
— Как вам философский камень? — Дрейзе облизнулся. Остальные не сводили с Кимбли глаз.
— Восхитительно! — Зольф искренне улыбнулся, отставил бокал на стол и вынул из внутреннего кармана алый кристалл, посмотрел на него на просвет и обернулся к Дрейзе. — Я мог совершать любые преобразования, совершенно не думая о равноценном обмене.
— Ну конечно, — серьезно кивнул крепкий с бородой. — Я обязательно доложу о ваших успехах в столицу.
— А теперь верните мне камень! — Дрейзе вновь взял слово. — Его следует поместить под охрану.
Зольф помедлил, повертел кристалл в руках — он переливался всеми оттенками самой жизни. Он говорил с ним. Он делился своей силой — с ним. Зольф оглядел генералов поверх стола — те напряженно ждали. Он усмехнулся и привычным движением отправил алый кристалл себе в рот, почувствовал его вкус — и проглотил.
— Какого? — бородатый нахмурился. Дрейзе расстегнул верхнюю пуговицу сорочки. Льюис судорожно нащупал носовой платок и промакивал покрывшуюся потом лысину.
— Что ты задумал? — взвизгнул Льюис. — Выплюнь! Выплюнь его немедленно! Сейчас же!
— Выплюньте, майор, — Дрейзе совладал с собой, теперь его голос звучал почти спокойно. — Это приказ.
Зольф взял бокал со стола, вдохнул аромат вина и немного пригубил.
— Сейчас ведь… — он ухмыльнулся и сощурился. — Сейчас ведь только вы знаете, что Философский камень у меня.
Он развел руки в стороны. Сила — ничем не сдерживаемая, такая же, как во время самых рискованных операций — текла вместе с кровью по его венам, будоражила тело и душу.
— Что ты?.. Что ты делаешь?.. — они кричали откуда-то издалека.
Кричали, пока их крик не утонул в роскошном, объемном звуке взрыва, потрясшего землю и стены здания — так, что от него остался один фасад да дверной проем с висящим над ним пыльным штандартом.
Это был потрясающий взрыв — настоящее произведение искусства. Точный, мощный, безжалостный, словно сама неизвестность. С ним выходила наружу ярость и боль душ, жаждавших отмщения; им Зольф словно говорил свое “нет” жизни, в которой нет места боям, его алхимии и ее безудержной мощи; этот взрыв явил собой отрицание рамок и манифестацию самого основного права на этой земле — права сильного. Права выжившего.
Покачиваясь, Зольф вышел наружу. В ушах все еще звенело и грохотало эхо взрыва, ноги тряслись от дрожи земли. Камень остался с ним. Приказ гомункула был выполнен. Зольф посмотрел на небо — синее, пронзительное, не отделенное от земли зыбким дымом — и рассмеялся. Он смеялся до изнеможения, пока внезапно все не погрузилось в тишину и мрак.
*
— И что нам теперь с этим делать?
Ласт скрестила руки на груди и гневно взирала на сияющего, точно начищенный медяк, Энви. Поодаль, в тени стоял Рас; по правую руку самой Ласт переминался с ноги на ногу толстяк Глаттони, бросая голодные взгляды на лежащего без чувств человека в сизо-синей форме.
— Ты про этого? — ухмыльнулся Энви, кивнув в сторону бессознательного Кимбли.
— Как ты только догадался? — притворно удивилась Ласт.
— Я бы тоже ознакомился с твоим планом, Энви, — поддержал сестру Рас.
— Как?.. Но… Это… — лицо Энви вытянулось, он отчаянно пытался подобрать слова. — Я думал… Ты сам решишь, на кой он тебе нужен. Я убрал Дрейзе…
— И еще четверых генералов, Энви, — Рас прищурил единственный глаз. — Среди которых был глава контрразведки. А теперь предлагаешь мне решить судьбу твоего живого оружия?
— А можно я его скушаю? — осмелевший Глаттони дергал Ласт за юбку, умоляюще вытаращив на сестру фиолетовые глазки-бусинки.
— Нет, — отрезал Рас, прежде чем Ласт успела вставить хоть слово.
— Ласт, ну можно? Ну пожа-а-алуйста! — Глаттони не унимался.
— Нет, — проговорила она с нескрываемым неудовольствием. — Ты же слышал Раса.
Глаттони тяжело вздохнул и понурил толстые плечи. Его раздражала необходимость прислушиваться к кому-то кроме Ласт.
— Рас, ну неужели ты не сообразишь, что с этим делать? — Энви надул губы, точно обделенный ребенок. — Я, вон, и от Дрейзе вас избавил, и этого на блюдечке принес — между прочим, уже в безопасном состоянии, — а мне опять — ни паршивого спасибо, ни черта! — он сжал кулаки и гневно сверкнул глазами.
— Большое тебе спасибо, Энви, — ядовито протянула Ласт. — Что бы мы без тебя делали!
— На себя посмотри! — огрызнулся Энви; волосы его встали дыбом и он отчаянно пытался казаться больше и значимее, чем был на самом деле. — Кто с Огоньком облажался?
— Не время, — Рас поднял руку. — Надо решать с Кимбли, пока он не пришел в себя. Камень, как я понимаю, при нем?
— Угу, — довольно кивнул Энви. — Он его — прикиньте! — сожрал! Псих…
— Ты же понимаешь, что ему не нужен круг для преобразования, пока у него есть камень? — нахмурился Рас. — Пока камень у него, даже если заточить его в самую неприступную тюрьму, ему не составит труда выбраться оттуда и не оставить камня на камне от половины Аместриса?
Ласт нервно передернула плечами: ей с самого начала не нравилась идея давать Кимбли карт-бланш. Теперь же они получили бомбу замедленного действия — в самом что ни на есть прямом смысле.
— А он сговорчивый, — ухмыльнулся Энви. — И не такой-то уж и нетерпеливый. Если с ним правильно поговорить…
— Значит, тебе это точно поручать нельзя, — заявила Ласт.
— Об этом нет речи, — согласно кивнул Рас. — Говорить придется мне. И я уж точно сделаю так, что наша бомба никуда из каменного сейфа не денется.
— Пару дней? — не сдержалась Ласт.
— Столько, сколько потребуется, — Рас уставился единственным глазом на слегка пошевелившегося Кимбли.
*
Инженерные войска наконец наладили сообщение. Лагерь сняли, и теперь всех сажали в фургоны грузовиков и везли к железной дороге — там должен был ожидать эшелон. Первые партии военных уже уехали, и своей очереди дожидались, в основном, рядовые да несколько унтер-офицеров. Кто-то присвистнул и отвел взгляд, увидев в этой толпе майора Мустанга и капитана Хьюза. По толпе прошелестели шепотки, но дальше дело не зашло.
— Рой, — Хьюз нахмурился. — Ты не видел Ризу? Она совершенно точно еще не уехала.
— Я поищу ее, — отозвался Мустанг, рассматривая унылый пейзаж.
Ярко-синее небо висело высоко-высоко над серой землей, пропахшей гнилью и кровью. Когда убрали палатки, стало еще заметнее, что до самого горизонта — лишь мертвая тишь да руины, и только воронье реет в лучах непривычно безмятежного солнца. Мустанг огляделся, прикидывая, где искать Ризу, но не нашел ничего лучше, как пойти вдоль дороги куда глаза глядят.
Он оказался прав. У самой дорожной каменистой насыпи стояла на коленях Риза Хоукай. Руками она поправляла аккуратный холмик, в изголовье — или изножии? — которого торчала суковатая палка.
— Пойдем, — в горле Роя пересохло. — Иначе все уедут без тебя.
Риза не обернулась, только продолжила поправлять холмик, понурив белокурую голову.