— И что принесли твои новые веяния? Союз с Аместрисом?
— Аместрийцы признали нашу религию и не подавляли ее служителей! — подал голос один из юнцов, сидевших поодаль.
— Признали? — голос Алаксара опасно понизился. — Чем аместрийцы отплатили нам? Убили нашего ребенка — невинного ребенка! И развязали кровопролитную гражданскую войну! Самый простой способ подчинить себе народ — признать его религию! Это была политическая уловка, неужели ты не понимаешь! Как далеко ты способен зайти? Эта алхимия…
— Вы, двое, — Каюм встал между ними и развел руки, — полегче!
Алаксар зло сверкнул глазами, но промолчал. Соломон воспользовался минутной паузой и, улыбаясь, продолжил:
— Алхимия достойна того, чтобы ее изучать. Алхимия Ксинга основана на энергии, протекающей в толще земной коры. Говорится, что это великая сила, которая всегда с тобой, куда бы ты ни пошел!
Каюм и Алаксар многозначительно переглянулись, остальные притихли и, замерев, ждали. что будет дальше.
— Брат… — Алаксар нахмурился и поджал губы, подбирая слова. — Не думаешь ли ты, что это может быть связано с существованием самого Ишвары, творца всего сущего, Бога земли? — казалось, он не хотел допускать о подобном даже мысли, не то что говорить подобное вслух.
— А если связано, — в глазах Соломона загорелся огонь, столь характерный для ученых или сумасшедших, — то разве это не еще один аргумент в пользу изучения этой связи? Мы сможем стать ближе к Богу и будем знать о его замысле куда больше!
Алаксар отшатнулся. По его мнению, такие речи были святотатством, так неужто его замечательный брат свернул с истинного пути? Это казалось Алаксару дурным сном, наваждением. Неужели его разумом и правда завладел демон и, давя на неуемную жажду познаний, тащит его в пучины Шеола, а Соломон, как покорная овца, и рад идти туда?
— Говорится же: «Одно во всем и все в одном»! Это означает, что все мы — частички великого потока жизни во Вселенной, и именно из этих частичек и состоит наш мир. Посмотри, сколько боли вокруг — мир катится не туда потому, что преобладают негативные эмоции. По крайней мере, я это пока так понял… — он улыбнулся. — Поэтому я очень хочу увидеть великий круговорот этого мира и обрести истинное знание. Вот почему мне так нужна алхимия!
— Окстись, брат! — Алаксар вновь повысил голос. — Это богохульство! Ты готов вот так попирать наши традиции…
— Ты говоришь как отец, — разочарованно протянул Соломон.
— А где была твоя алхимия, когда умерла Лейла? — ядовито спросил Алаксар. — Ты уже тогда увлекался этой бесовщиной, и что? Помогло это ее вылечить?
Из глаз Соломона разом пропал огонь, они словно погасли, а сам он ссутулился и отвел взгляд. Алаксар помотал головой и стремглав бросился к выходу — он не считал, что было честным напоминать брату о смерти его возлюбленной, от которой он и так с трудом оправился. И еще больше ушел в изучение этой проклятой алхимии.
— Алаксар, — Каюм вышел следом и окликнул удаляющегося быстрыми шагами монаха. — Постой.
— И вы здесь, — почти выплюнул Алаксар, качая головой. — От вас-то я точно не ждал интереса к этой богомерзкой ереси, да простит нас, грешных, Ишвара.
Каюм помолчал, а потом кивнул:
— У нас нет выбора, Алаксар. То, что изучает твой брат, может помочь спасти Ишвар.
— Не смейте даже думать об этом! — вскипел Алаксар. — Бог никогда не вступится за тот народ, который в тяжелую минуту усомнился в нем и прибегнул к дьявольской силе!
— Возможно, — Каюм посмотрел в глаза собеседнику. — Да только нам уже сейчас надо знать, что противопоставить государственным алхимикам.
— Государственным алхимикам? — Алаксар нахмурился. Если это было правдой, то плохо их дело — Аместрис постоянно стягивал на фронт новые и новые силы, потери росли и множились, а о силах государственных алхимиков ходили легенды. Алаксар был убежден, что причиной тому договор с самим Дьяволом, не иначе.
— Наша разведка донесла, что несколько отрядов пытались не допустить их прибытия. Но из всех вернулись только трое, Алаксар.
— Мы примем бой, — твердо проговорил Алаксар. — И спасем Ишвар с Божьей помощью.
*
— Наконец-то, — просиял бригадный генерал Фесслер. — Наконец-то мы завершим войну!
— Полегче, бригадный генерал, — осадила его Оливия Армстронг, — сначала надо грамотно распределить эти силы.
Третий, сидевший за столом, судя по форме, полковник, промолчал, глядя на старших по званию.
— Вот краткие резюме этих алхимиков, — Весслер бросил на столь увесистую папку.
— Алекс Луи Армстронг, — Оливия нахмурилась. — Посмотрим, как братец себя проявит.
— Направьте его ко мне, — глаза Фесслера, которыми он беззастенчиво пожирал Оливию, заблестели. — Если он столь же доблестен, как и вы…
— Не сомневайтесь, — жестко отрезала Оливия.
— Позвольте… — полковник Москито вертел в руках одно из резюме. — Эта девчонка, Агнесс, Эдельвайс, Хрустальный алхимик… Вот описание ее преобразований, посмотрите-ка… Определите ее ко мне, в диверсионный отряд. На передовой ей, в отличие от остальных, делать нечего, но у меня ей не будет равных.
— Разберемся, — Оливия встала из-за стола. — Черновой вариант стратегии должен лежать на столе фюрера, — она посмотрела на часы, — через десять минут. Утвердит он его или нет — его дело. Но стратегия должна быть адекватной!
— Вы привыкли к Бриггсу, бригадный генерал Армстронг, — скривился Фесслер. — Здесь — совсем не то. Эти остолопы никак не могут работать сообща.
— Какое начальство — такие и подчиненные, — припечатала Оливия, — бригадный генерал Фесслер.
— Несносная баба, — покачал головой Фесслер, когда за Оливией закрылась дверь. — Красивая, но сволочь, каких поискать.
— Да ладно тебе, — Москито примирительно развел руками, — думай лучше о том, что уже сегодня вечером у нас первая наступательная операция с новым, уникальным оружием. И готов побиться об заклад, бригадный генерал, — на лице полковника заиграла самодовольная улыбка, — что мои ребята зачистят свою территорию быстрее твоих! И мы еще посмотрим, у кого к концу войны будет больше звезд на погонах и наград!
— Э, нет! Мои, конечно, остолопы нерасторопные, но твои сонные мухи им в подметки не годятся! Хочешь, поспорим?
— Договорились, — полковник протянул крепкую ладонь для рукопожатия. — Мои уконтрапупят ишварских свиней быстрее.
*
Округ Симу находился на северо-западе ишварской территории, ближе к центру. От лагеря аместрийцев к нему вела проторенная тропа через опустевший округ Ходжу, над которым реяли птицы-падальщики — воняло разлагающейся плотью и гнилой кровью. Рой с каждым шагом мрачнел все больше и только качал головой. Ему предстояло вместе с отрядом солдат зайти с тыла и, согласно приказу, уничтожить абсолютно всех, кто обитал на этой территории. Мустанг знал, что по плану они с отрядом Багрового алхимика должны были зажать тех, кто соберется бежать, в тиски. И ликвидировать.
Вдали уже громыхали взрывы — судя по всему, вызванные разрушительной алхимией Зольфа. Рой втянул зловонный воздух и поморщился, вспоминая, как горели глаза Кимбли, когда тот совершал свои преобразования, и каждое из них забирало чью-то — а чаще всего и не одну — жизнь. Рой задумался: он помнил Зольфа еще по военной академии. Курсант как курсант, немногим младше самого Мустанга. Увлекался алхимией, читал книги, а если брался за дело — так вкладывал в него себя всего. Или просто и сейчас Кимбли вложил слишком много? Понял, на что способна его алхимия… И сделал какие-то свои выводы из философских и научных трактатов: то эта идея про выживание сильнейшего, то рассуждения о справедливости…
…По Центральному вокзалу сновали люди. Мустанг поправил вещмешок и направился на перрон — он казался сплошь синим, словно темнеющий небосвод. Согласно приказу №3066 все государственные алхимики должны были отбыть в Ишвар на благо Аместриса. Рой огляделся, выискивая в толпе знакомые лица, и удача наконец улыбнулась ему.
— Зольф, — он протянул руку. — Давно не виделись.