— Олли, что ты делаешь? — спросил он, даже не скрывая раздражения.
— Ищу правду, — ощетинилась я.
— Какую, черт тебя дери, правду?! — закричал он. — Генри умер, хватит копаться в его вещах и искать подтверждения собственным странным догадкам. Или, может, по-твоему, это один из шести — или как ты его там зовешь — сидел у отца под кроватью и специально напугал его ночью до инфаркта?!
— Не знаю, но может, и так!
И внезапно Кевин ударил кулаком по косяку, а затем с силой провел ладонью по лицу.
— Я надеялся, что ты будешь в состоянии просто дать ему покой…
— Именно этим я и занимаюсь. Ищу того, кто ответственен за его смерть! Почему ты не можешь мне просто посодействовать? И расскажи-ка, по какой такой причине ты взял чужую фамилию?!
Он закрыл глаза и застонал, а затем в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние и начал убирать камни обратно в ящик.
— Олли, прекрати это и немедленно!
— Что именно?
— Камни ни при чем, в них нет ответов. И в мастерской их тоже нет. Только Генри знал, что его связывало с шестерыми и кто они.
— И ты знаешь.
— Нет.
— Да.
— Ты напуган. Ты боишься их не меньше моего. И тебе страшно, что я докопаюсь до правды.
— Что ты от меня хочешь? — обернулся и закричал он на меня. — Ты правда желаешь, чтобы я поверил в твою историю о том, как мой отец умирает насильственной смертью от рук какого-то загадочного гостя, притом, что я своими глазами видел протокол вскрытия? Или, может, копам заплатили? Ты готова обвинить всех, включая меня и господина Тоффи в том, что мы покрываем убийцу Генри?
— Кевин, — взмолилась я. — Я никого не обвиняю, просто чувствую!
— Чувствуешь, Олли?! Что ты чувствуешь? Ты чувствуешь убийство? Может, у тебя есть какие-то экстрасенсорные способности, о которых я не знаю?
— Почему ты на меня кричишь? Не будь я права, не будь ты напуган до дрожи, ты бы на меня не орал! Успокойся и расскажи мне, кто такие эти шестеро! Я не отступлю, пока не найду их.
Он вздохнул, а затем схватил меня за руку и поволок прочь из часовой мастерской, на темную улицу, под теплые и упругие струи дождя. Я в мгновение ока вымокла до нитки. Его рука так сильно сжимала мое запястье, что не оставалось сомнений — Кевин в ярости. Но отчего? Я не понимала! Возможно, я просто недостаточно хорошо знала Кевина, чтобы судить, я вообще ничего не знала об их с мастером отношениях, ведь я познакомилась с сыном старика только после его смерти…
Кевин прошел всего два шага, а затем остановился и дернул меня за руку так, что я непроизвольно развернулась к нему всем корпусом.
— Олли, — прохрипел он вдруг, и этот голос обжег меня.
Я словно упала в его удивительные зеленые глаза, и не впервые. Воды вокруг было столько, что создавалось впечатление, будто мы стоим не посреди улицы, а внутри исполинской душевой кабины. Губы Кевина были приоткрыты, будто ему не хватало кислорода и это могло помочь ему дышать. И вдруг я со всей отчетливостью поняла, что хочу задыхаться с ним вместе. Боже, о чем я думаю, мы знакомы всего пару дней. Я не знаю его, совсем-совсем.
— Смотри, — добавил он так же негромко.
Я не была уверена, что вообще хоть что-то расслышала за шумом дождя, но так пристально следила за его губами, что не пропустила бы ни единого движения.
Что? О чем он? Я с трудом оторвалась от изучения его лица и повернулась к до боли знакомой вывеске часовой мастерской. Надо сказать, я там не увидела ничего нового. "Дух времени" — сообщала она, как и всегда.
— Вывеска. Я ее видела каждый день на протяжении этого года!
— Может, и видела, но никогда не понимала. Я работал с отцом, Олли, как и ты. Был его подмастерьем, помогал делать часы и вести хозяйство. И, как и ты, я видел шестерых. Этих красивых мужчин, которые годами приходили под самое закрытие, запирались в комнатке с Генри. И, как и ты, я не знал, что их связывает. Он не позволял о них расспрашивать, но однажды… однажды я подсмотрел. И правда намного хуже, чем ты думаешь. Я ее не выдержал, ушел. И даже имя сменил! Дело в том, Олли, что дух времени — не просто название мастерской, это… должность.
— Должность?! — воскликнула я.
— Это должность, которую Генри занимал.
— Но кто его назначил?
— Шестеро, конечно. Шестеро хранителей времени.
— И кто такие эти хранители времени? — спросила я, уверенная, что он меня разыгрывает.
— Фейри.
И вот тогда я не выдержала — рассмеялась в голос. Ну конечно, это же самое очевидное объяснение. Если он полагает, что я такая дура, мне следует его разуверить. Или он сам псих. Черт возьми, а ведь он мне действительно понравился…
— Я не шучу, Олли.
— Ну и что же делают эти хранители времени? Сидят и крутят педальки, чтобы мы жили и дальше?
— Они наблюдатели, которые следят за порядком в этом мире. Есть способы обмануть время, Олли. И фанатики, жаждущие вечной молодости, бессмертия и всего остального, тоже есть. Ты слышала о философском камне, молодильных яблоках? Это и есть примеры, Олли. Так вот хранители призваны не допускать подобного. Они видят всю вечность и каждого человека в ней, и каждое действие человека, но тем не менее, когда ты видишь так много, на деле выходит, что не замечаешь ничего. И потому они находят себе в помощь духа времени — обычного человека, наделенного чувством обостренной справедливости, который ценит жизнь со всеми ее плюсами и минусами и других учит тому же. Им, Олли, может стать далеко не каждый. Генри ведь был особенным, верно?
— Да, но…
— Если это правда, если они его убили, значит отец преступил черту, значит он сделал что-то недозволенное…
— Например, что?
— В его власти было не так много, в отличие от хранителей, он не был способен путешествовать между эпохами, но на краткий миг остановить время, чтобы предотвратить столкновение машин или заставить человека пробежать по улице быстрее, чем обрушатся строительные леса — мог вполне, а это недопустимо. У Вселенной свои законы и не ему решать! Мне кажется, что это связано с тобой. Ты взялась из ниоткуда, ничего не помнишь? Это очень похоже на вмешательство духа времени…
— Нет, это не может быть правдой, — скорее для себя произнесла я. Не могла поверить в эту чепуху.
— Они уже забрали золотые часы, верно?
— Что?
— Часы с шестью золотыми символами на циферблате! Их нет. В них заключена сила, которой обладает дух. Власть над временем.
Боже мой… В этот момент меня прошиб холодный пот. Если хоть что-то из сказанного Кевином правда, то у меня серьезные неприятности. Ведь я украла часы. Мне необходимо было вернуться домой и проверить, на месте ли они.
В этот момент налетел сумасшедший порыв ветра, такой, что даже вода в лужах поднялась…
— Но тогда, выходит, Генри не сам умер, верно?
— Верно, Олли. Шестеро дали, и они же забрали, — вздохнул Кевин, заставляя меня снова повернуть к нему лицо и заключая его в свои ладони. — Но сделать с этим мы ничего не сможем. Прости, мне так жаль.
И хотя по моему лицу безостановочным потоком текла вода, я почувствовала, как по щекам побежали горячие слезы. Я порывисто прижалась к груди Кевина и всхлипнула. Не знаю почему, но после новости о часах, таких странных и непонятных, я поверила. Я всегда чувствовала, что они иные. Они были уж слишком загадочными, столь же необъяснимыми, сколь и шестеро. Пусть часы выглядели весьма обычно, они притягивали как магнитом. И шестеро тоже. Внезапно в небе над нашими головами полыхнула яркая-яркая вспышка, а землю сотряс раскат грома.