Вы можете себе представить, что такое же количество личного времени, сил и таланта люди бы отдали своему государству или своей стране? Как это повлияло бы на уровень благосостояния и качество их жизни? Как это изменило бы производственные индустрии? Пока же всё это уходит в пустой, минутный пшик, перерабатываясь в «новую нефть», как когда-то собственно нефть формировалась из останков растительного и животного мира.
Государство, которое не смогло адаптироваться к своему обществу, вечно запаздывающее, неспособное смотреть в будущее, постоянно готовящееся потому к прошлым войнам, разочаровывает. Граждане испытывают пренебрежение к его неповоротливости, формальности и непрозрачности. Интерфейсы интернет-гигантов, напротив, просты, понятны, доступны и даже дружелюбны. Кажется, что отдать им себя — это не так уж и страшно.
Мало кто осознаёт, что и эта «понятность», и эта «дружелюбность» — предельно иллюзорны. Бизнес мил ровно до тех пор, пока за ним блюдёт строгий контролёр в виде государства. Стоит же государствам пасть, или если и когда они полностью перестанут понимать, что происходит в этом новом дивном мире по ту сторону экранов, бизнес перестанет церемониться — это не в его характере, не в его логике и уж точно не в его целеполагании.
В принципе ситуация, когда данные о гражданах той или иной страны, которые можно использовать для управления их поведением, хранятся на серверах, расположенных в других юрисдикциях, и подконтрольны лишь властям «виртуальных государств», не может не вызывать озабоченности у «физических» государств.
Но политики боятся признаться в своей полной зависимости от технологических гигантов. И хотя многие уже не могут отрицать очевидного, но проблема пока просто отодвигается, скрадывается, передаётся на откуп чиновникам низкого ранга. В конце концов, бизнес — это ведь основа политики, которая строится на показателях экономического роста, удовлетворённости граждан потребительскими товарами. Ну и этот же бизнес, конечно, оказывает поддержку конкретным кандидатам на выборах.
При этом электорат принимает свои решения уже не у урны с голосованием, а в Сети. Если ещё недавно американские медиаэксперты говорили, что президента США выбирают СМИ и голливудские звёзды, то, учитывая уровень доверия к СМИ, который резко снижается на фоне происходящих событий, о чём свидетельствуют данные Edelman Trust Barometer 2020[14], («Барометр доверия Edelman 2020»), политики неизбежно будут прибегать к помощи тех же социальных сетей[15].
Впрочем, положению блогеров не позавидуешь — чем дальше, тем больше они лишены возможности говорить хоть что-то, что может не устроить хотя бы какую-то часть их подписчиков, поскольку это чревато жёстким хейтом, а то и целыми кампаниями по дискредитации. Агрессивное, но активное в социальных сетях меньшинство обрело просто невиданную доселе власть, не будучи при этом ни организованным, ни подконтрольным.
Об этом хорошо пишет тот же Герт Ловинк: «Никто не может занять тупую позицию суверена и оставаться равнодушным по отношению к социальному. „Молчание масс“, о котором говорил Бодрийяр, само по себе кажется странной утопией. Социальные медиа были ловким ходом, который заставил людей трещать без умолку — нельзя забывать об аддиктивной стороне социальных медиа.
Нас всех перезапустили. Непристойность банальных мнений и повседневная проституция на подробностях нашей личной жизни сегодня надёжно встроены в софт и вовлекают миллиарды пользователей, которые не знают, как соскочить. Есть ли способ выйти из социального так, чтобы этого никто не заметил? […]
В эпоху Facebook[16] опросы постоянно фиксируют наши предпочтения даже без прямого участия пользователей с помощью тщательно спрограммированного дата-майнинга. Эти алгоритмические подсчёты постоянно происходят где-то на заднем плане и записывают всё: отдельные клики, ключевые слова и даже прикосновения к клавиатуре. […]
Общество превратилось в базу данных пользователей. „Злому гению социального“ не остается никаких возможностей для самовыражения, кроме как вернуться на улицы и площади, где его отслеживает и направляет множество точек зрения, производимое нашими твитящими смартфонами и всё записывающими цифровыми камерами.
У „субъекта как пользователя“ вариантов ещё меньше: ты можешь вставить то, что кажется речью, в окошко для комментариев или оставаться луркером, случайным наблюдателем, тогда как человек с девиантным по каким-то причинам поведением называется троллем».
14
Рейтинг «доверия» Edelman публикуется ежегодно. Согласно обзору за 2020 год, 57 % респондентов считают, что медиа, которые они регулярно читают и смотрят, состоят из непроверенной и недостоверной информации. На 6 % по сравнению с 2018 годом выросла доля тех, кто считает, что ложные новости используются «как оружие», и составила 76 %. 51 % аудитории считает, что медиа служат интересам небольшой группы людей, о коррумпированности средств массовой информации сказали 43 %, и только 38 % верят в честность журналистов. Если говорить о России, то она заняла последнее место по уровню доверия к медиа (27 %) из 28 стран, в которых проводилось исследование. Перед ней Великобритания с 39 %, ФРГ с 44 %, США с 45 %. Первое место занимает Китай с 77 % у населения в целом, и 90 % – у элит, которые замеряются в рейтинге отдельно.
15
Начиная с 2016 года «Википедия» стала публиковать специальную статью «Социальные медиа на президентских выборах в США», где указываются бюджеты кандидатов, а также чьей поддержкой в интернет-среде они смогли заручиться.