— Да уж, чего только не бывает!
— «Армию освобождения Косово» натаскивал Усама бен Ладен, слыхали?
— Миллионер-филантроп, опасный человек. Слыхал. Как я погляжу, Виктор, ты принимаешь этот воздушный удар близко к сердцу. С удовольствием поговорю с тобой о региональной политике как-нибудь в другой раз. Честно говоря, я позвонил, только чтобы узнать, как поживает группа.
— Группа купается в деньгах, — тихо ответил Виктор. — Туры, новые шмотки.
— Отлично.
— Новый альбом. Песни на турецком.
— Серьезно?
— Француженка умерла.
— Как жалко! Француженка, единственная настоящая певица?
— Это случилось по ее собственной вине. Дурочка, нанюхалась какого-то ядовитого белого порошка на вечеринке в Ереване. Озбей уже нанял новую Француженку — марокканку из арабского квартала Парижа Шебу Анжелик, певицу «рай» в изгнании. Удачное приобретение: публика от нее без ума. По сравнению с ней прежняя Француженка — все равно что бланманже недельной давности.
— Мне не верится, что Француженки больше нет…
— Хотите верьте, хотите нет, но она мертва. Мертвее не бывает. Я видел, как отправляли на родину ее тело. А эта новая Американка, боже!
— Ты с ней не переспал?
— Я — нет, в отличие от Озбея. И его дяди-министра. И дядиного босса. Муж Тансу Чиллер, бывшего премьер-министра, и саудовский принц подарили ей по золотому «мерседесу». Гуляка сынок азербайджанского президента подарил Американке сто тысяч долларов в ереванском казино. Она разделась догола в степи в…
— Дальнейшее дорисует мое воображение.
— Она тоже молодчина, не хуже Озбея, только… только по-женски. Как поп-звезда.
— Ты совершенно уверен, что Француженка умерла?
— Как Наполеон, Леха! Мертвее Минителя [52].
— Тогда это очень серьезно. Я еще позвоню. — И Старлиц повесил трубку.
В новеньком, только что открытом аэропорту Денвера они сели в самолет, и Зета немедленно уткнулась носом в матовое стекло иллюминатора.
— Папа, ты волшебник! Никаких экзаменов! И Гавайи! Никогда не была на Гавайях. Мы займемся серфингом? Вот это жизнь!
7
На заре двадцатого века весь остров Кауаи аккуратно возделывали шесть олигархических кланов. То были англо-гавайские плантаторы, люди, похожие упрямством и решительностью на Скарлетт О'Хару, хотя носили саронги, а не кринолины. Только самая ужасная катастрофа могла бы их заставить продать родину. Но в 1992-м страшный тайфун Эль-Ниньо разорил Кауаи. Плантации ореха макадамии, превращенные наводнением и ураганом в месиво из голых стеблей, выскользнули из рук разом обнищавших владельцев. Макото победил на торгах, но заключила сделку Барбара. Появившись, как видение, в местном подобии Тары [53], она собрала безутешных гавайских фермеров и безупречно исполнила местную сентиментальную классику «Пупу Хинухину». Бабушка, хранившая поеденную термитами дарственную на землю, выданную еще королевским двором Лилиуокалани, пролила слезы облегчения. Клан избежал невыносимого ритуального унижения. Ведь Макото и Барбара были артистами, они умели петь.
Барбара, японская поп-звезда первой величины, не была настоящей японкой. В ней была перемешана китайская, ирландская, польская и филиппинская кровь, ибо ее произвела на свет семья переводчиков Госдепартамента США. Она родилась в Куала-Лумпуре, росла в Варшаве, Брюсселе, Сингапуре и Цюрихе. Барбара была раритетом, истинной представительницей заморской диаспоры имперской Америки. До высадки на белые пляжи Гавайев она ни разу не посещала территорию Соединенных Штатов.
Старлицу было легко понять Макото. С Макото он запросто ладил. Макото был, вероятно, самым технически совершенным поп-музыкантом в мире, но все его приемы, мотивы, вся его тактика оставались кристально ясны только до тех пор, пока не звучала просьба объяснить его музыку. Макото был японским хиппи и студийным продюсером. Как японец он был непроницаем, как хиппи — чудак, и его карьера в музыкальном бизнесе была необычной. Но все эти три особенности его личности полностью затмевались четвертой — тем, что он был мультимиллионером.
Зато Барбару Старлиц находил полной противоположностью Макото, совершенно неземным созданием. По поводу того, как «мальчик встретил девочку», у него были кое-какие вопросы, но суть состояла в том, что Макото обнаружил Барбару, когда та бездельничала в подвальчике «новой волны» в Шибуйе; на ней была обтягивающая кофточка, она цедила соевое молоко с солодом и находилась примерно в восьми миллионах световых лет от какого-либо признака национальной принадлежности. Подобно всем красоткам, прошедшим через стадию излишнего роста и худобы, Барбара отдаленно напоминала модель. Тогда ее устраивало пребывание в частных колючих зарослях и роль дремлющей поп-принцессы Тихоокеанского побережья.
52
Устаревший вариант Интернета, который был распространен во Франции в 1980-х — начале 1990-х годов.
53
Тара — священная столица древней Ирландии, резиденция верховного короля; Тарой называлось поместье семейства О'Хара, выходцев из Ирландии.