Это особое отношение японцев к долгу отмечают многие японские исследователи. Так, профессор университета Риссэй Мидзусима Кэнъити утверждает, что понятие долга перед обществом у японца принципиально отлично от европейского, поскольку сознание долга вызывается не социально обусловленной обязанностью, а чувством признательности, благодарности как сугубо субъективным побуждением души [14, с. 196–197].
Религиозная мифология тэнноизма, приобретшая во многом черты социальной мифологии, ориентировалась на мифомышле-ние, вообще сопровождающее поведение человека, когда он переживает и реализует свою национальную принадлежность и когда переживает свою сопричастность ушедшим поколениям. В то же время воздействие этой мифологии многократно усиливалось в связи с длительным воздействием на мифомышление японцев религии синто. Традиционные мифы были трансформированы официальными идеологами так, чтобы они могли служить объединению японской нации для выполнения задач капиталистической модернизации страны.
Таким образом, в основе доктрины «гармоничного государства» тэнноизма лежала подаваемая в националистическом духе синтоистская установка на гармоничные связи между божественным и человеческим. Это служило основанием для утверждения о существовании у японцев неких «уникальных» врожденных добродетелей, проявляющихся при единственном условии — если подданные в едином порыве служат делу императора с искренним сердцем, т. е., по японской терминологии, добиваются «тюкун» («искренность сердца при почитании императора»). Вот как трактуется это в «Кокутай-ио хонги»: «Везде, куда распространяется добродетель милосердия императора, путь подданных проясняется сам собой. Этот путь подданных осуществляется, когда вся нация, единая в сердечном порыве, служит императору… Это означает, что мы от рождения служим императору и следуем пути Империи, и это вполне естественно, что мы, подданные, обладаем таким важным качеством» [31, с. 79]. И далее: «Лояльность означает почитание императора как источника всего и полное повиновение ему. Следовать этому пути лояльности — это единственный путь, придерживаясь которого мы, подданные, можем „жить“, и это источник всяческой энергии. Следовательно, отдавать наши жизни во имя императора означает не так называемое самопожертвование, а преодоление наших маленьких „я“ во имя жизни под божественным императорским покровительством» [31, с. 80, 81].
Самой существенной помехой этому «пути лояльности» националисты считали «западный индивидуализм и рационализм», причем под эту категорию подпадал весьма широкий спектр «западной» идеологии — от идей буржуазного просветительства до марксистского учения. Лишь почитая синтоистских богов, и прежде всего императора — «живого бога» («арахиго гами»), японец, согласно официальной пропаганде, мог в полной мере осуществить свою лояльность, отождествляемую с «патриотизмом». Другими словами, в системе тэнноизма лояльность укреплялась модифицированной в интересах государства синтоистской верой, исконными традиционными моральными ценностями, а также провозглашением этой «священной» лояльности основой патриотизма японцев. Лояльность, понимаемая в единстве с почитанием синтоистских богов и с осуществлением патриотического долга, стала одним из краеугольных камней догматики государственного синтоизма.
Согласно догмам синтоистов, именно лояльность в изложенном выше смысле составляет основу «гармоничного», «не имеющего аналогий в мировой истории» развития Японии. Таким образом, говорится в «Кокутай-но хонги», «сердца подданных, следующих единым путем лояльности и сыновней почтительности, сливаясь с великим августейшим милосердием императора, растят плоды гармонии между монархом и его подданными, и это основа бесконечного развития нашей нации» [31, с. 91].