Все жители рассказывали истории, показывали шрамы, а матери взрослых детей, меня поддержал весь город. Встали на защиту, закрывая спинами и держа меня руками, но я готов был в любой момент скрестить с ним клинки, принять бой. Он видел их, жителей, стоящих за меня горой и не мог понять:
- Как так? Тебя защищают, почему?
Дальше пошли воспоминания, как приходили светлые монахи, очищали город и лес, охотились на нежить, а на деле оказались мясниками, не разбирая разворотили гнездо невинных гарпий, перебили половину, еще половину из выживших оставили без родителей. Только заклинатель не верил, но я его не виню, трудно в такое поверить, когда ты всю жизнь отдал на то, что охотишься на нежить и духов, видел множество трюков и способов запутать разум.
- Сын, - положил руку на плечо его отец, - они хорошие. Защищают нас. Наши земли стали спокойнее, люди не пропадают, не сбегают с плантаций, неся конечности и внутренности, - добавив, - не все духи злые.
- Я не святой, - сказал заклинателю, вспоминая наши с Ширу уроки и охоту, особенно мой слетающий во время охоты барьер самообладания и рассудка, - я пожираю духов и нежить, это правда. Но лишь тех, кто забыл приличия и мораль. В тот день в лесу, вы видели меня, я вас помню. Мы сражались с тем духом, я оказался сильнее, уничтожил оболочку, съел душу и поглотил его силы, очистил лес от его иллюзий и ловушек.
- Это бред! - не мог смириться с этим заклинатель. Он видит во мне лишь духа, способного уничтожить всех рядом с ним стоящих. Он хочет их защитить, мне знакомо это желание. В разговор вступает Ширу, все это время стоящий неподалеку, не привлекая внимания заклинателя, ему и меня хватило:
- Не верь всем свои трактатам, историям и лживым легендам, верь глазам и словам жителей, просящих тебя разобраться. Так должен поступать заклинатель. Вы - защитники людей, а не старики на лавочке, бубнящие под нос небылицы и сказки.
- Багровый князь! - воскликнул заклинатель, шарахнулся как от прокаженного.
- И что такого? Живу я тут, - рука по-прежнему на моем плече.
- Ширу, не ворчи, - дал ему корзинку с продуктами, - лучше отнеси домой, - он взял ее из моих рук, наклонившись к уху шепнул, чтобы я не задерживался и приходил домой. Я нахмурился и лишь кивнул. Он ушел, а я спросил у заклинателя: - сражаться будем?
- Нет. Я за тобой слежу, - ответил мне тот, и у меня отлегло от сердца. Кровопролитие отменяется. Жалко было бы убивать сына на глазах пожилой пары. Я тут же обворожительно улыбнулся, а вокруг меня забегали дети, держат за волосы, наклоняюсь к ним, раздаю пирожки и печенье, окутывая их водопадом волос, дети смеются, перебирают пряди пальцами и радуясь кричат:
- Силь, косички, косички, - дети предлагают меня заплести, я не против.
- Ладно, - соглашаюсь, меня тут же окружила стайка смеющихся детишек, взяла за руки и повела по дороге. Пришли во двор пекаря, в том числе и его дети меня закружили, привели и посадили на лавочку, устроили конкурс, кто красивее заплетет Силя. У всех подручные средства, гребешок, ленточки, бусинки и цветочки. Взяли по пряди и приступили. Усердно и с энтузиазмом, высунув язык, переплетали пряди, вплетали украшения и хвастались.
- Готово! - каждый показал мне свое произведение искусства, а за труд получил пирожок и чмок в макушку. Ушел домой с косичками, разных размеров, ширины и по-разному украшенных. Войдя в дом, закрыв дверь, услышал смех духа и вопрос, что со мной случилось:
- Дети, - он посмеялся, а я провел по волосам, пару раз тряхнул головой, окружил себя фиолетовой дымкой, все украшения и старания ребятишек пропали, волосы расплелись и снова стали свободно спускаться по спине и плечам. Ко мне подошел Ширу, со словами:
- Так тебе больше идет, - коснулся одной рукой лица, второй заправил за ухо прядь, а сам смотрит на меня, проводит большим пальцем по губам, и шепчет: - за нами следят, - я киваю и смотрю на стоящего в дверях заклинателя, руки на груди, взгляд полный решимости.
- Что вам нужно, господин заклинатель?
- Поговорить. С вами обоими, - Ширу сел спиной к столу, я стою рядом, заклинатель не покидает дверной проем.
- По какому поводу? - уточняю я.
- Всё по тому же. Ваше поведение не свойственное духам, - Ширу этот разговор не по душе. Но он сидит и ждет, когда все это закончиться и нас оставят в покое. Но молчит. Лишь смотрит.
- А вы знаете, что нам свойственно? - удивляюсь я.
- Духи не убивают духов и нежить, сильный не поглощает слабого. И духи не лечат людей, - я понимал как со стороны все это выглядит, но не мог доказать ему, пока он сам не убедиться, наши слова не дойдут до него.
- Считайте нас с Ширу исключением из канона, если вам так будет проще это принять, - тут свое слово сказал Ширу:
- Так посмотреть по вашей логике, живые не должны убивать друг друга, одни клан не может уничтожить другой, чтобы стать выше и ближе к власти, - уточняет, - это если следовать вашей логике.
- Это другое, - пытался убедить нас заклинатель. Я тяжко вздохнул, опустился на стул рядом с духом и сказал:
- Уважаемый, я в духах не так давно, как Ишимару, многого еще не знаю, но повадки духов и нежити изучить успел. И все чему вы учите детей полный бред и не правда, - заклинатель был уверен в обратном.
- Это трактаты и писания, им не одна сотня лет. Великие заклинательские рода составляли эти письмена, смысл им врать и вводить нас, молодое поколение в заблуждение? Это по вашей части, - смысл в его словах был, но я решил пойти другим путем:
- По вашим трактатам и писаниям, один мне хорошо знакомый дух, более известный как Изумрудный князь, купается в крови своих жертв и ест все подряд, - он слушал и кивал, а я вспоминая Сальраса улыбался, как и Ширу.
- И в чем тут обман и не правда?
- Ванна у него травяная, лучшая во всем мире, с целебными свойствами, а в еде он крайне привередлив, чужое не ест, только то, что приготовил лично или его близкий друг, а сам словно маленький ребенок, обижается, дуется по каждому пустяку, и жалуется старшим. И людей он не ест, да и мяса тоже.