А чтобы избежать подкарауливаний и преследований, разработал особую тактику. Не сообщал ни настоящую фамилию, ни адрес. И каждой новой знакомой говорил, что потерял телефон. Она с радостью покупала ему новый. Который он, уходя, оставлял у нее. Да еще, напоследок, чтобы остудить ее пыл, выдавал пару издевательских фраз. Все же знают, что насмешка способна убить самое сильное чувство. И все. Снова чистый лист.
У него была мечта: сойтись с состоятельной дамой, намного старше себя (чтобы сильнее любила), и жить за ее счет, ни в чем не нуждаясь. Проблема была в том, что у всех мало-мальски богатых и самостоятельных женщин на шее уже кто-то сидел, не собираясь делиться насиженным местечком с Андреем. И вот – удача! Наметанным глазом он оценил драгоценности, дорогой джип и дизайнерскую сумочку из крокодиловой кожи. Садясь в машину Светланы Петровны, Андрей незаметно улыбнулся своему отражению в стекле.
***
Везти незнакомого парня к себе домой Светлана Петровна не решилась. Поехала в пустующую квартиру Валерика. По дороге познакомились. Она слегка вытянула в его сторону правую руку, а он несильно пожал ее. Что Светлане Петровне понравилось: она была уверена, что поцелует, а это выглядело бы наигранным. Вообще, с каждой минутой пассажир нравился женщине все больше: вел себя естественно, не казался ни слишком наглым, ни смущенным, а на лестнице предупредительно поддерживал под локоть.
У самой двери квартиры Светлану Петровну посетила ужасная мысль. Понимая, что итогом их встречи будет секс, она хотела бы первым делом принять душ. Но – уйти в ванную и оставить чужого человека одного? А вдруг свистнет что-нибудь? Конечно, все ценные вещи сын забрал, но Светлане Петровне было бы жалко и половичка у двери. Поэтому она, подавив в себе чувство неловкости, сказала тихо: «Подожди здесь». Андрей коротко кивнул и достал пачку сигарет. А взгляд его темных, глубоких глаз стал насмешливым.
Час спустя они лежали в изнеможении на широченной кровати. Постельного белья Светлана Петровна не нашла, поэтому на матрасе было только старое покрывало. Тут она допустила стратегическую ошибку: по причине жары и духоты решила ограничиться только им. Теперь ей нечем было прикрыть свою неприглядную наготу, и она старалась повернуться немного бочком, чтобы выглядеть стройнее. Но предатель-живот сполз набок и вольготно расположился сам по себе на большей части территории.
Правда, Светлану Петровну сейчас это не очень беспокоило. Во-первых, уже смеркалось. Во-вторых, ее захватили давно забытые восхитительные ощущения. И даже совершенно новые. Такого чувственного наслаждения она, воспитанная в пуританских традициях середины прошлого века, не испытывала никогда. Бывшие сожители ни в какое сравнение не шли с новым знакомым. Ее все еще слегка потрясывало, а душа поднялась к потолку и там, облетая люстру, тоненько пела.
Светлана Петровна моментально влюбилась. Андрей был отправлен за вещами в свою маленькую захламленную однушку.
А Светлана Петровна поехала домой. Она ликовала. И, мечтая, пересекла двойную линию. Инспектор ДПС никогда не видел, чтобы водитель, да еще пожилая женщина, платил штраф с таким счастливым видом. По дороге Светлана Петровна заехала в салон красоты, чтобы освежить лицо, навести новые брови и закрасить седые корни волос в обалденный «цвет косули».
***
Андрей результатами свидания тоже был доволен. Собственно, другого он и не ожидал.
Он с юности усвоил правило Казановы: хочешь быть хорошим любовником - в постели думай только о том, как доставить максимальное удовольствие партнерше. Он тренировался, замечал, сопоставлял. И к тридцати годам мог в искусстве соблазнения соперничать с самим легендарным итальянцем. К каждой он находил свой, особенный, подход. Он мог быть разным: развязным и скромным, страстным и меланхоличным, нежным и грубым.
Не являясь сторонником садо-мазо, он иногда встречал женщин, ищущих боли. Тогда он применял силу, без специальных атрибутов, конечно. Он бил их ладонями по лицу, кусал губы до крови, заламывал руки, имитировал жесткое изнасилование, в том числе и «неестественным способом» (как написано в УК). Все было заранее оговорено. Все – по ее желанию.