Пока мы валялись в палатке, обсуждая дневные приключения, одежда и обувь быстро высохли. На голубом бескрайнем небе облака вообще отсутствовали, что редко бывает в летние месяцы на Южном Урале, и от этого Солнце, ветерок с озера и костровище максимально быстро выполнили свою работу. Группа девчонок во главе с Михалычем, тоже заканчивала колдовать над ужином и к месту принятия пищи потянулись с пустыми котелками самые голодные отрядные аборигены. Ели мы с Сашкой практически молча, изредка поглядывая на общий котёл, в надежде успеть положить добавки, и таки успели. Еды оказалось так много, что решили оставить её на ночь, для «полуночных голодающих певцов» и пока не мыть котлы. Когда котелки повторно опустели, а наши желудки на три четверти были завалены едой, осталось «замахнуть» по кружечке горячего какао с галетным печеньем и сгущенкой, да растолкать по карманам горсть ирисок «Золотой ключик». Проковыляв с полным животом на бережок, я, с трудом присел на большой плоский камень, потер песком котелок с ложкой и кружкой, а потом – так и остался сидеть на нём, глядя на дальний берег через толщу горячего и влажного воздуха, от которого видимое изображение становилось нерезким и расплывчатым. Создавалось впечатление, что мы находились под гигантским стеклянным колпаком, и всё вокруг нас было нереально далёким, за непроницаемой защитной переборкой. Стаи мальков кружили у поверхности воды, подъедая все остатки пищи с поверхности озера после нашего ужина и массового мытья посуды. Между камнями я заметил связку небольших мертвых рыбешек, связанных между собой бечевкой для приманки раков, но поблизости присутствия этих представителей озёрной фауны не наблюдалось. Ходили слухи о том, что во всех озёрах вокруг города, в раз они все вымерли из-за «раковой чумы». Но наши раколовы всё же надеялись, что это только слухи, и на вечерней охоте им, всё-таки, повезёт. Тем более что физрук днём рассказывал об аквалангистах, приехавших из Екатеринбурга на озеро для его изучения и поиска подводных гротов, разбивших палатки вблизи пионерского лагеря, и что они на глубине во время погружения видели огромных раков. Гулять по окрестностям больше не хотелось, я поплёлся к палатке. Почти вся наша группа разбрелась по окрестностям, в основном в зарослях черемухи. Пара человек, ковыряя палками в костровище, выпускали в небо пучки искр, и эти сгустки энергии напоминали Джинов, выпущенных из волшебных ламп. Повалявшись в духоте на спальниках, я понял, что лучше – свежий ветерок, а не пропахшая дымом палатка. Выбравшись наружу, двинулся к ближайшим кустам, прихватив складной нож. Выбрав один из ровненьких стволов в ивняке, срезал его, соорудил подобие посоха, а пока кора не засохла, уселся у костра с этой палкой, вырезая на её поверхности витиеватые узоры в виде змеек, сеточки и прочих узоров, которые приходили в голову в процессе почти первобытного народного творчества. Проходящий мимо костровой Эдик, увидел мой «hand made» и воодушевлённый моей идеей, тоже понесся в заросли ивняка за подобной палкой. Через полчаса вокруг костра сидела кучка «резчиков по дереву» с вдохновением строгающая палки и изготавливая подобия первобытного вооружения. Часть вилок перекочевали с острог на новые резные рукояти. Занятые народным творчеством, мы не заметили, как солнце коснулось верхушек Заозёрного хребта и с каждой минутой, вечер всё больше набирал силу, сменяя дневной зной и наполняя окружающий воздух вечерней прохладой и лёгким ветерком с озера. Кто-то вспомнил про дохлую рыбу на верёвке и побежал на берег проверить присутствие представителей ракообразных около неё. Но сколько они не вглядывались в нагромождения подводных каменных джунглей, ни одного уса, ни одной клешни в щелях и гротах замечено не было. Правда увидеть раков было весьма проблематично без маски, да еще и ветерок погнал мелкую рябь по воде, от чего все сделали вывод, что раки то есть, но мы их просто не умеем высматривать. Наша вчерашняя команда стала потихоньку готовиться к повторной экспедиции и вот перед тем, как стемнело, мы гурьбой выдвинулись в сторону полуострова Веры.